"Елена Грушко. Созвездие Видений" - читать интересную книгу автора

- Иль она уже и впрямь ковы навела?! - презрительно выкрикнула Меда, а
потом вдруг резко крутнулась на месте, громко свистнув при этом.
Голубым смерчем взвилось ее платье, завихрились ветки, листья, трава...
и Севера тоже завертело, закружило, подхватило, понесло куда-то, швыряло,
словно сухой листок на ветру... острые сучья впивались в тело, ветви больно
били, он с трудом сообразил, что это деревья - деревья! - перебрасывают его
с одного на другое, кидают безо всякого бережений, чуть ли не зло, а если
впереди маячит прогалина, то его еще и раскачивают, и только потом, с
насмешливым поухиванием, швыряют, причем, летя на огромной высоте над
полянами, он вовсе не был уверен, что следующее дерево успеет его
подхватить!
И почему-то одно лишь тупое недоумение терзало его во время безумного
лета: что ж это посулила свершить Зверина?..
Он был весь исхлестан, измучен, когда последний в этом ряду мучителей -
огромный дуб-крепковист - скинул его со своих узловатых ветвей на знакомой
поляне, наградив на прощанье таким увесистым - и весьма унизительным! -
шлепком, что Север полетел к "Инду", подобно сухой былинке.
Мелькнула мысль: а вдруг не откроется вход? его же размажет по
бронированной двери! - но, к счастью, фотоэлементы сработали, и двери
разошлись, впустив его.
Он успел перевернуться, сгруппироваться и приземлился достойно - на
ноги: весь ободранный, облепленный паутиной, с листвой в волосах.
Трясущимися руками начал было обирать лесной мусор, не в силах собрать
скачущие мысли, как вдруг услышал какое-то странное дребезжание.
Первой догадкой было: снова заработал маяк! - но нет... дребезжанье
напоминало чей-то ехидный смех!

* * *

Так вот они каковы на самом деле, Уснувшие! Тоже, знать, лишь до поры
спят, как звери и люди. А пробудившись, старую шкуру свою сбрасывают, словно
змеиную выползину, и являются в облике приглядном, человечьем. Только вот
метину - стрелы на плечах - скрыть не могут. И.пусть Уснувшие из Обиталища
имеют стрелы серебряные, а этот, из избы на птичьих ногах, - золотые, все
равно, нутром чует Нецый: одной они злой породы, людям губители!
Его трясло от злобы. Шут знает, почему черная желчь Подкатила к самому
горлу, но возненавидел он этого нового Уснувшего и в прежнем страхолюдном
обличий, а паче того - в молодецком, пригожем, - до потери дыхания. И
дивился глупости прочих невров, что не обезоружили, не предали смерти этого
"гостя", коего Нецый готов был завинить во всех мыслимых и немыслимых
напастях.
За что. так вознелюбил его Неций, он не ведал. Чуял в чужедалышке такую
мощь могутную, что и не снилась никакому владетельному вождю земному. Разве
только боги такой силой обладают. И еще была в этом нежданно явившемся некая
страшная тайна... столь же страшная, как темное пятно за спинами Уснувших в
их обители.
Да полно! Там ли они еще! Или тоже, скинув свои шкуры, шастают по
лесу?!
Прежде-то в хитроумстве Нецый никого себе в версту не ставил, но теперь
не знал, чего ждать от пришельца. Ну что ж! Вернется тот в свою избу