"В.Ф.Грушко. Судьба разведчика " - читать интересную книгу автора

проспекте, неподалеку от Донского монастыря. Они без лишних слов постелили
мне на полу в углу, а утром мы вместе позавтракали. Так и решился мой
"жилищный вопрос" на время приемных экзаменов.
А где же был друг отца - глава семейства Шулятьевых Константин?
Оказывается, в это время он сидел в тюрьме.
Константин Шулятьев воевал в Красной Армии в годы гражданской войны,
лишился в боях ноги. Тем не менее в годы Великой Отечественной войны
ополченцем принимал активное участие в


25

обороне Москвы и был награжден несколькими медалями. Однажды вечером он
немного выпил и на кухне коммунальной квартиры бросил несколько нелестных
реплик в адрес Сталина и его окружения. Как выяснилось впоследствии, один из
соседей донес на него, и он угодил за решетку на 10 лет. При Н.С.Хрущеве,
после разоблачения культа личности Сталина, Шулятьева реабилитировали и
выпустили на свободу.
Через три недели закончились приемные экзамены, и, переполненный
радостью, я направил в Пермь и Таганрог телеграммы: "Экзамены сдал успешно.
Зачислен в Институт международных отношений. Целую и обнимаю. Виктор". А
вечером вместе с хозяевами мы скромно отметили это событие.
Так в мою жизнь вошел Институт международных отношений. МГИМО был
создан по инициативе В.М.Молотова в 1943 году как факультет МГУ. В 1944-м он
был преобразован в институт при Министерстве иностранных дел и расширен,
поскольку Молотов предвидел, что после войны Советскому Союзу потребуется
целая армия квалифицированных дипломатов. В отличие от последующих времен, в
институт тогда поступали без блата. Рекомендаций партийных органов не
требовалось. Взятки исключались. При наборе студентов не существовало
каких-либо квот. Единственными, кто имел преимущество при зачислении в
институт, были фронтовики. Несмотря на трудности первых лет учебы; многие из
них стали впоследствии видными дипломатами.
Однако совместное проживание в одной комнате с приютившими меня
женщинами не могло продолжаться вечно. В общежитии же место получить было
невозможно, потому что первоочередное право вполне справедливо было
предоставлено опять-таки фронтовикам. Поиск ночлега привел меня сначала в
крошечное жилье очень добрых родственников в Подлипках, откуда каждый день
приходилось добираться на занятия поездом. Потом я переместился в район
Чистых прудов, где остановился у матери-одиночки, проживавшей вместе с
дочерью. Вскоре первый учебный год подошел к концу, и я поехал на каникулы к
матери в Таганрог.
Во время приездов в Таганрог всегда происходили какие-то поворотные в
моей жизни события. К счастью, не только драматические, как в 1941 году.
Так, во время первых после отъезда в Пермь школьных каникул я познакомился в
городском парке Таганрога с девушкой. Ее звали Валентиной, и я влюбился в
нее с первого взгляда. Мы начали переписываться. Когда же летом 1950 года я
вновь оказался в родном городе, имея за плечами год учебы в вузе, мы решили
пожениться, что и произошло там же в августе.
Я выехал в Москву чуть пораньше Валентины, чтобы до начала учебного
года попытаться найти для нас угол. Это оказалось безнадежным делом,