"Владимир Губарев. XX век: исповеди (Судбба науки и ученых в России) " - читать интересную книгу автора

свершениям, приведшим к овладению человечеством практически неисчерпаемым
источником энергии, сегодня, в более зрелом возрасте, я уже не уверен, что
человечество дозрело до владения этой энергией. Я осознаю нашу причастность
к ужасной гибели людей, к чудовищным повреждениям, наносимым природе нашего
дома - Земле. Слова покаяния ничего не изменят. Дай бог, чтобы те, кто идут
после нас, нашли пути, нашли в себе твердость духа и решимость, стремясь к
лучшему, не натворить худшего".
Это было сказано на финише жизни, когда академик Харитон стал чуть ли
не самим Богом в физике. Он как звезда первой величины горел в науке, тем
самым ярко освещая весь XX век. И таких звезд немного, может быть, несколько
десятков, но меньше сотни - это точно! А Юлий Борисович Харитон вместе с
Курчатовым, Зельдовичем, Щелкиным встал вровень с Оппенгеймером и Теллером
29 августа 1949 года, в день испытания первой атомной бомбы в СССР, хоть и
похожей на американскую, но все же сделанную своими руками и сотворенную
своими головами... И это дало возможность работать дальше уже


78

спокойнее, ну а присмотр Сталина и Берии стал помягче, он уже не висел
дамокловым мечом над ними. По крайней мере, над теми, кто был отмечен за
августовский взрыв Звездами Героев. Но это уже итог гонки, а в самом ее
начале фамилия "Харитон" не фигурирует в документах "Атомного проекта СССР".
Уже приняты наиважнейшие решения и в правительстве, и в Академии наук
СССР. Работы по атомному ядру расширяются: неутомимый Курчатов забрасывает
правительство письмами, он не дает покоя руководителям Академии наук. В
документах мелькают известные имена физиков - от академиков (Вернадский,
Иоффе, Вавилов, Капица, Хлопин) и до будущих научных светил (Скобельцын,
Арцимович, Курчатов, Алиханов), но фамилии Харитона нет.
Он врывается в эту область вместе с Зельдовичем в 1939 году, и впервые
о их работе говорят в превосходной степени на обсуждении доклада "Об итогах
конференции по атомному ядру в Харькове" в Академии наук СССР . В
стенограмме записано так:
"...здесь возникает вопрос: нельзя ли осуществить такую цепную реакцию.
Такого рода расчеты производились целым рядом исследователей, и, в
частности, французские исследователи - Жолио, Перрен и другие пришли к
выводу, что такая реакция возможна и, следовательно, мы стоим на грани
практического использования внутриатомной энергии.
Однако на самом деле вопрос оказался значительно сложнее. Дело в том,
что в этих расчетах не был учтен целый ряд добавочных и практически очень
важных обстоятельств. На совещании как раз этому вопросу было уделено
большое внимание, в частности, детальный и очень интересный расчет был
выполнен и доложен сотрудниками Института химической физики Зельдовичем и
Харитоном. Оказалось, что практически использовать внутриядерную энергию
таким способом, во всяком случае, нелегко. Выводы, сделанные в этом докладе,
вообще говоря, на данный момент надо считать пессимистическими".
С этого дня Яков Борисович Зельдович и Юлий Борисович Харитон уже не
могли "раствориться" во времени, они оказались на виду. Естественно, что оба
были привлечены к "Атомному проекту": оба оказались на "Объекте" и уже
вместе шли к созданию атомного и термоядерного оружия.