"Валерий Губин. Свет в окне (Фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

новости.
- Послушай, Петя, - сказал ему старик, - у меня к тебе просьба. По
деревне разные слухи ползут об этом Лутохинском дворце, что якобы по ночам
там кто-то шастает - то ли привидения, то ли еще кто. Мне как бывшему
вашему учителю это неприятно. Со всеми слухами и суевериями надо бороться.
Сходил бы ты туда с кем-нибудь на пару. Я в милицию не хочу обращаться -
еще на смех поднимут.
- Да что вам до слухов, Григорий Иванович, плюньте, пусть болтают.
- Сходи, прошу тебя, - сказал Григорий Иванович с такой тоской в
голосе, что племянник недоуменно поднял голову и долго смотрел на него.
- А почему ночью?
- Ну днем там ясно никого нет. Поле рядом, трактора работают.
- Странно все это, но если вы просите, схожу. Я Саню соседского
возьму, того, что из армии недавно пришел. Он десантником был, ничего не
боится.
Племянник объявился снова через два дня.
- Ну что там? - нетерпеливо поднялся ему навстречу Григорий Иванович.
- Ничего, - развел тот руками, - абсолютно ничего, сплошная свалка
мусора и никаких свежих следов людей. Хотя, конечно, место там неприятное.
В ту же ночь они снова вышли из дома. Пока шли улицей, в лицо брызгал
мелкий дождь, но в лесу было суше, только редкие крупные капли время от
времени стучали по брезентовому плащу старика. Они опять отдыхали в
березовой роще, и старуха, как и в первый раз, с тем же испугом
вглядывалась в окружающую темноту, и ей опять мерещились лихие ночные
люди.
Григорий Иванович на этот раз решил сократить путь. Они пошли через
поле. Идти по сжатой глинистой стерне оказалось труднее, зато здесь было
не так страшно, и легче дышалось. Они дошли до середины и, выбившись из
сил, сели под огромной копной соломы. Облака бежали так низко, что отсюда
с земли казалось, задевают верх копны. За сеткой дождя не было видно конца
поля, и старухе чудилось, что они сидят где-то в бескрайней степи, всеми
забытые и заброшенные, и ждут своей смерти. Хотя они сидели на соломе,
было холодно и жестко, и старуха почувствовала вдруг, какая эта земля, что
держит их, стылая и огромная. Она все в себя принимает, как приняла ее
двух первых детей, родившихся мертвыми, и их скоро примет тоже, и они
станут соломой, редким ночным дождем или березами в той роще, где они
отдыхали, и тоже будут стоять и вслушиваться вместе со всеми в ночную
осеннюю тишину. Она даже всхлипнула.
- Ты чего? Плачешь?
- Да так я, чуть-чуть. Жалко вдруг стало.
- Кого жалко?
- Нас с тобой жалко, детей наших жалко, внуков.
- Внуков-то что жалеть, они гораздо счастливее нас будут.
- Если вырастут хорошими людьми, им будет так же тяжело и трудно, как
нам было, - вздохнула она.
Лес оборвался неожиданно, как и в прошлый раз. И они опять по опушке
огибали дворец, чтобы выйти к фасаду, и опять как будто в сердце толкнуло
- в третьем слева окне горел свет.
- Пойдем туда, - решительно сказал Григорий Иванович, - поздно нам
уже бояться.