"Алеш Гучмазты. Матрона " - читать интересную книгу автора

- Пойдем, отец зовет. Умойся и надень другое платье, - мать обняла,
прижала ее к груди.
Осторожно ступая, словно шаги ее могли услышать в доме, она вышла из
хлева и отерла лицо чистым мокрым снегом - стояла поздняя осень, время
первых снегопадов; мать помогла ей переодеться.
- Как же ты округлилась, проказница, - словно упрекая, вздохнула мать.
Смутившись, она незаметно для матери ощупала себя. Тело было упругое,
налитое, кожа гладкая, как шелк.
- Дочь! - звал отец. - Дочка!
А она радовалась своему телу. Только теперь она поняла, как
привлекательна, и поняла еще, что тело ее уже не может принадлежать ей
одной. Она думала об этом с каким-то упоительным страхом; она произнесла про
себя имя - Джерджи - и вздрогнула вдруг, прикоснувшись невзначай к своей
обнаженной руке.
Мать подтолкнула ее:
- Иди. Тебя зовет отец.
Она не осмелилась подойти к столу, за которым сидели гости, встала в
отдалении, опустила голову. Но все же глянула на них исподлобья и
встретилась глазами с Джерджи. Взгляд парня словно крапивой обжег ее - щеки
вспыхнули, зарделись, - и она поняла уже окончательно, что именно ему,
Джерджи, суждено владеть ею, себе она больше не принадлежит.
- Ничего плохого про жениха не скажу, - говорил отец. - Я и в первый
раз то же самое сказал. Но и меня поймите: у нас кроме дочери никого нет,
она единственная, и я не хочу поступать наперекор ее желанию. Если она
согласна - пусть Бог дарит ей счастье. А если нет - родители ей пока не в
тягость.
- Пусть добро вещает вашими устами, - ответил старший из сватов. -
Насколько я понимаю, вы ничего против нас не имеете. А если все зависит от
нашей маленькой сестрицы, давайте ее и спросим, согласна ли она осчастливить
наш род или нет.
Его слова удивили ее: о чем еще спрашивать? Разве и без того не видно,
что она уже не властна над собой? Или отец все это делает нарочно, пытаясь
удержать ее при себе?
- Скажи, дочка, скажи, - допытывался отец.
Забыв, что это неприлично, она без стеснения и в то же время рассеянно
рассматривала гостей. Когда взгляд ее остановился на Джерджи, в голове
помутилось, и она чуть не упала в обморок.
- Да будет радостной твоя жизнь, - обратился к ней старший сват. - Как
я понял, ты готова дать самый желанный для нас ответ...
Она потупилась. Руки и ноги ее дрожали. В глазах блестели слезы.
- Нет, нет, - настаивал отец, - я хочу услышать ответ от нее самой...
И тут сердце ее сжалось, к горлу подкатил комок, она всхлипнула,
сдерживаясь, и, наконец, зарыдала. Не убежала никуда, не спряталась, стояла
на том же самом месте и обливалась слезами. Звуки собственного плача словно
подстегивали ее, и она никак не могла остановиться. Мать схватила ее за
руку, поволокла из дома. Во дворе, остановившись, обняла и тоже заплакала.
- Не бойся, родная моя, - причитала мать, - никто тебя не заставит
силой, никому я тебя не отдам, никому...
- Нет, нет! - рыдала в ответ дочь. - Я все равно сбегу с ним!
Мать изумленно посмотрела на нее и оттолкнула от себя: