"Вячеслав Жуков (Джеймс Гудвин). Сердце дурака" - читать интересную книгу автора

Ночь, надорвавшись бледной полоской зари, уступила место осеннему утру, в
раннем покое которого я ощутил себя еще моложе. Осторожно, ступая с носка на
пятку, чтобы не потревожить спящую Геллу, я пробрался к выходу навстречу
легкому утреннему дождю. Пробегая милю за милей по мокрому, еще пустынному
шоссе, я развлекал себя беседой с самим собой. Но вскоре не совсем тактично
меня прервал рвущийся в город на огромной скорости "Континенталь", розовый
передок которого промелькнул в нескольких сантиметрах от меня. В последний
момент я успел отпрыгнуть. В боковом окне машины я разглядел прыщавое лицо
довольного молодца. Ясное дело, малыш пошутил, этак его воспитали. Не дай бог
травмировать ребенка необоснованными отказами, ограничивать его свободное
волеизъявление. Надо ему подсобить. И я, свернув на проселочную дорогу, вскоре
догнал лихача, выбежал на шоссе и перешел на обычный бег. Милые детишки
вначале давят кошек в гимназии, а потом людей. Через несколько минут
показалось знакомое рыло железной зверюги: громыхая костьми и плотоядно урча,
она, не сбавляя темпа, неслась на меня. Субчик внутри призадумался, но решил,
что таких чокнутых, как я, развелось, и нацелился выкинуть фортель и с этим
бегунком. Когда до машины оставалось несколько метров, я, не останавливаясь,
выбросил навстречу ей руку. Металл, стекло, кожаная обшивка салона,
утрамбовавшись в стонущий, скрежещущий комок, с диким воем рванули в другую
сторону. Покойный "Континенталь", уже без верха и задних дверей, вихляясь и
всхрапывая, умчался в ближайший кювет. Когда я подошел к захоронению, из
железного гроба выбрался на свет божий побелевший юнец.

- Молокосос, - участливо обратился я. - В следующий раз уши оборву.

Поверить в это грозное обещание было нетрудно, и я снова продолжил свой
бег. Через час справа по шоссе проносились грузовики, автобусы и легковушки
всех мастей, и все это стадо легко обгоняло меня, фыркая и шипя так, что я
пугался до смерти. Наконец за ближайшим поворотом я увидел милый моему сердцу
вишневый флигель виллы капитана в окружении разноцветных пихт.

Несмотря на беспечно открытые окна спальни, дом был опоясан общей системой
безопасности. К сожалению, под рукой не было даже привычной канцелярской
скрепки. Пришлось использовать другие знания. Легкий шепот голубых фиалок на
мгновение замер в прозрачном воздухе, контрабандой пропуская меня к запертым
окнам. В благодарность я не наступил ни на одну из них. Что может быть хуже,
чем цветы в грязи?..

В психушку я вернулся как раз к утреннему обходу. Микки - "славный парень"
- приветствовал меня своим обычным мычанием, уверенно выпрашивая припасенную
мной заранее плитку сахара. Сунув дрожащей рукой сахар за пазуху и, грустно
улыбнувшись, - наверняка, не мне - в недавнем прошлом профессор медицины,
сошел с ума после того, как узнал о том, что от его чудодейственных пилюль с
помощью правительства вымерла половина населения одной из восточных республик.
Все дело в дозе. И в политике. Где возможны любые дозы.

По коридору навстречу мне, покачивая бедрами (эта походка появляется у нее
при виде любого мужчины, только амплитуда качания разная), шла пышногрудая
красавица Гелла.