"Вячеслав Жуков (Джеймс Гудвин). Сердце дурака" - читать интересную книгу автора

свет и мы услышали раскатистый гром голоса Милса: "Холмс, дружище!".

Никто так и не заметил (я уверен), откуда взялась эта девчушка в розовом
платье и белых туфельках на босу ногу. Она робко дотронулась до стен
подземелья, и свет померк; туман испарился, плесень свернулась, дождь впервые
за многие годы высох и исчез, напоследок окропив всю нашу команду: плачущего
капитана: "Проклятый дождь!", обалдевших ребят, и Холмса, держащего на руках
свою дочь.


Обыкновенный день


Я сижу в диспетчерской университета и роюсь в картотеке студентов по
заданию Совета: мужчины - в правый столбик, женщины - в левый. В левом - явный
перевес, это о чем-то говорит, о чем - я не успеваю сообразить, так как из
своего личного кабинета выскакивает зав. учебной частью и всех мочалок
командир Гингема Б.Б. Быстренько подкатив к диспетчерам, она сладенько поет:
"А кто, девочки, отнесет бумажку в министерство? Ну-ка, быстро, ну-ка, живо!"
Но девочки - одной сорок пять, другая на днях четвертый раз развелась, - не
горят желанием быстро и живо выйти на холод и ветер неотапливаемой улицы. Я
гордо выпрямляюсь и, наконец, соображаю, что мужской дефицит мне на пользу. И
от этой логичной мысли я повеселел, даже стал щедрым и благородным (не
надолго), и выручил диспетчеров, напросившись на службу. "Девочки" облегченно
вздохнули. "Коровы, - думал я, шагая по заснеженной улице, - в движении -
жизнь". Худеть я не собирался, но лучше бродить по улице, чем дуреть на лекции
о научном оптимизме. Город пуст и слеп, метель разыгралась вовсю, редкие
прохожие исчезают в подъездах и в магазинах. Я иду по центру обледеневшего
тротуара, со мной никто не спорит, и я вспоминаю такое же приятное настроение,
но только летом в проливной дождь, когда весь мир и город принадлежат тебе. Я
вспоминаю зелень и лето, и чувствую, что от холода у меня хрустят уши и нос.
Поэтому я резво вбегаю в тепло букинистического магазина. Еще в первом
семестре я часто после занятий заглядывал в букмаг, кое-что мне удавалось там
найти, иногда неплохо обменяться. Однажды... М-да, начало сказочное,
традиционное: "В тридевятом царстве, в тридесятом государстве - есть еще", -
подсказал я сам себе. Так вот, однажды в этом букмаге я забрел в отдел детской
литературы. Возле нижней полки, присев на корточки, сидела девочка лет
десяти-двенадцати. Бант, платьице, смазливое личико - все, как полагается в
таком возрасте. Я ей и говорю: "Не поможет ли леди выбрать мне книгу, а то и
две, для племянника, моложе нас с ней?" Мы порылись на полках и нашли, что
требовалось. Разговорились; естественно, я с ней держал себя как с равной, тем
более что это было не трудно - она умница. Впрочем, я всегда так веду себя с
детьми - это люди, только бесправные и легко ранимые, негодяями они становятся
с возрастом, что не прибавляет им защищенности. Оказалось, малышка многое уже
читала, во всяком случае, даже кое-что из того, что я осилил лишь после
окончания гимназии. Я спросил ее, что же тогда она ищет в детском отделе? На
мой вопрос она резонно ответила, что это единственный отдел, в котором хоть
что-то можно найти. Я напрягся и, для поддержания беседы, спросил ее, что ей
больше нравится.