"Вячеслав Жуков (Джеймс Гудвин). Сердце дурака" - читать интересную книгу автора

Машина, прижимаясь к шоссе, мчалась вдоль Желтой реки вон из города. Дома
наступали и разбегались в стороны, с каменным хохотом провожая мою доверчивую
душу. В неверном, меняющемся свете, в ореоле растрепанных волос Мила казалась
еще прекрасней и недоступней, словно ведьма с кладбищенского холма. В темноте
ее глаза вспыхивали и гасли то ли своим, то ли отраженным светом. На заднем
сидении кто-то шипел и ворочался, готовя удавку покрепче. Я держал марку и не
оборачивался, просветленно улыбаясь и ни слова не говоря. Мила включила
музыку: "Сказки венского леса". Я все еще был жив и, чтобы успокоиться, выбрал
блестящую точку на панели перед собой. Вглядевшись в фосфоресцирующий
готический шрифт, я прочел: "Мила Дэ. Инвентарный номер 012". Я расслабился и
размяк. Жаль, но она не врала, и впрямь аристократка, голубая кровь.
Развалившись на необъятном сиденье и вытянув ноги, я облегченно рассмеялся и
получил по голове свалившейся невесть откуда тяжелой книжкой, к счастью, в
мягком переплете. Тут же кто-то схватил меня за плечо. В ужасе я обернулся
назад: меня обдало холодом зеленых немигающих глаз. Черный безухий кот что-то
недовольно пробурчал, выгнул спину и растянулся на заднем сиденье. Я все еще
завороженно смотрел на него, когда Мила, улыбаясь, погладила меня по щеке.

- Не отвлекайся, - как ни в чем не бывало сказал я, лег, положил ей голову
на колени и закрыл глаза, чтобы уже ничего не видеть и не понимать. Под
мерный, приглушенный шум мотора я вспомнил, что почти месяц не спал, и решил
соснуть, посмотреть прекрасные сны без реализма и чертовщины.

Утро разбудило меня случайным солнечным лучом, осветившим на короткое
время наше пристанище на колесах. Мелкий, частый дождь привычно барабанил по
крыше, стекал ленивыми струйками по стеклу в надежде когда-нибудь растворить
нас и машину. Я лежал, не двигаясь, по уши закутанный в теплый оранжевый плед,
ощущая затылком легкое дыхание Милы и ногами - горячий увесистый комок
мяукающей плоти. Я осторожно приподнялся на локте и приложил палец к губам:

- Тихо, котик, перестань.

- Убери ноги, на улицу хочу, - хмуро ответил котик, неестественно открывая
и закрывая пасть.

От неожиданности я ошалел, но ноги быстро убрал. Черный, мрачный котяра, с
золотой цепью на шее, лапой нажал на дверную ручку, распахнул дверцу, нехотя
выполз наружу, вздрогнул и коротким страшным ударом захлопнул дверцу за собой.
Мила вздрогнула, затрепетали нежные ресницы, легкая тень улыбки тронула
девичьи губы, но она не проснулась, оставляя меня один на один с котом. Я
вышел из тепла и комфорта машины на утренний холодок лесной лужайки и босиком
прошелся по влажной, холодной траве, собирая букет скромных лесных цветов для
своей милой. Теплый ветер прогнал дождь, рассеялся по кустам и деревьям,
высушивая и согревая каждую веточку, каждый листик, меня и лохматое говорящее
чудовище, распластавшееся на крыше "Родстера". Увлекшись, я неожиданно набрел
на бетонированную дорожку, ведущую в глубь сумрачной чащи. Пробормотав на
всякий случай помогавшие мне в детстве заклинания, скрестив два пальца и
плюнув через левое плечо, я двинул по растрескавшемуся бетону, но тут же
вспомнив, решил, что после того, что со мной произошло, вряд ли это поможет.