"Рене Генон. Восток и Запад" - читать интересную книгу автора

оказываются в своем большинстве - шудры. Все брахманы и кшатрии выветрились
за время предшествующей "свихнувшейся истории, рассказанной идиотом" (по
выражению Шекспира). И чем наглядней технический материальный прогресс,
распространившийся на весь мир, как пандемия, тем явственней проступают
черты деградации творца этого прогресса, его автора, т.е. человека. Но если
возможна пандемия болезни и деградации, то значит, возможна и волна
выздоровления, эпидемия здоровья, так сказать, причем здоровья не только
телесного, но и всякого и во всех отношениях.
Но откуда же взялось это наваждение? В чем корень зла? Ни одна теодицея
не смогла пока вразумительно объяснить нам это. Согласно Библии все пошло
вкривь и вкось, потому что Каин убил Авеля. Но это дело темное, ведь если
все творится по воле Бога, то он его убил за дело. Может быть, он хотел
остановить беспощадное истребление животных, ведь Авель-то был пастухом,
скотоводом, так сказать, резал овечек каждый божий день. С такой тактикой
человечество, может быть, еще скорее погубило бы себя. А Каин ведь был
вегетарианцем, выращивал деревья, строил жилища, города; Авелю просто не
хотелось слишком уж напрягаться, наверное, ему легче было зарезать и съесть,
чем выращивать деревья и ждать, когда же на них появятся плоды. Может быть,
Каин убил его нечаянно, стукнул дубиной по голове (он ведь был земледельцем
и обходился без холодного оружия), а у Авеля здоровье было ослаблено
постоянным убийством животных, он упал и умер. А всю вину свалили на брата,
но все же Бог взял Каина под свою защиту, поставил ему на лоб печать, чтобы
его никто не трогал. Короче говоря, дело весьма темное. Ясно одно, что в
этом сюжете отмечена тройная пагуба: гибнет жертва, разрушается целостность
тонкого тела губителя (печать на лбу, т.е. оно, это тело, стало уязвимым) и
наносится удар по информационно-энергетическому полю Земли (поэтому Земля
стала взывать к Богу). Последствия очевидны. Трещина пошла по всей
последующей культуре, начало убийства (равно овцы и человека; как живые
существа они пред жизнью равны) как бы "свертывает" всепроницающее
космическое начало любви, как от кислоты сворачивается молоко. Возникает
потребность в специальных духовных практиках, снова и снова призывающих
убывающую космическую энергию, возникла потребность в религии, страсть к
господству необходимость в принуждении.
Индуисты не указывают на какое-то одно роковое событие, вслед за
которым все покатилось, как под горку. Они просто делят время на кальпы,
махаюги, юги, причем, каждая юга короче и хуже предшествующей. И в каждой
юге люди становятся все мельче, так что в последние времена они, вероятно,
вообще все будут карликами, а срок жизни их становится все короче, так что
эти карлики едва ли будут доживать до двадцати пяти лет. Но как бы то ни
было, - указывать ли на какой-нибудь грех самого человека или просто
ссылаться на ход событий, предопределение, судьбу или карму, - не становится
понятней эта обреченность человечества быть таким, каково оно есть, а не
таким, каким оно должно было бы быть согласно его же собственному идеалу.
Генон, в целом, стоит на точке зрения индуизма, но и в этом отношении
рисует захватывающую картину развертывания событий: он представляет нам
настоящую метафизику Времени, опираясь на концепцию мировых циклов. Сначала,
по его идее, есть лишь только Время (разумеется, что речь идет о проявленном
мире), затем оно начинает разворачиваться, постепенно раскрывая из себя
пространство, затем идет материализация пространства, отвердение, можно так
сказать; и в конце цикла наступает опять дематериализация. Согласно этой