"Рене Генон. Восток и Запад" - читать интересную книгу автора

направления; это все, что мы можем об этом сказать; а новые, отмеченные нами
тенденции, так же обескураживают, как и те, которые они пытаются вытеснить.
Рационализм или интуитивизм, позитивизм или прагматизм, материализм или
спиритуализм, "сциентизм" или "морализм", с нашей точки зрения, это
совершенно равноценные вещи; переходя от одного к другому, ничего не
выигрывают, и пока от этого полностью не освободятся, не смогут сделать даже
первого шага в области подлинной интеллектуальности. Мы это хотим специально
заявить, как мы хотим также еще раз сказать, что всякое изучение восточных
учений, предпринятое "извне", совершенно бесполезно для имеющейся в виду
цели; то, о чем идет речь, обладает другим значением и принадлежит к крайне
глубокому порядку.
Наконец, мы хотим заметить нашим возможным противникам, что если мы
оцениваем с полной независимостью и совершенно свободно науки и философию
Запада, то потому, что мы осознаем, что ничем им не обязаны; тем, чем мы
являемся в интеллектуальном плане, мы обязаны одному Востоку, таким образом,
мы ничего не оставляем позади, чтобы могло нам хоть в малейшей степени
помешать. Если мы и изучали философию, то делали это тогда, когда наши идеи
были уже полностью и окончательно фиксированы на самом существенном,
возможно, что это единственное средство не получить от этого изучения
никакого пагубного влияния; и то, что мы тогда увидели, лишь весьма точно
подтвердило все, что мы думали относительно философии до этого. Мы знаем,
что никакой интеллектуальной выгоды от нее ожидать нельзя; и действительно,
единственное, извлеченное из этого преимущество то, что мы стали лучше
отдавать себе отчет в необходимых предосторожностях ради избежания путаницы
и несообразности, возникающей при использовании определенных терминов, что
может породить двусмысленности. Это вещи, которых восточные люди иногда
недостаточно остерегаются; в этом плане, есть много трудностей выражения, о
которых мы даже не подозревали до того, как ближе познакомились со
специальным языком современной философии, со всей ее бессвязностью и
бесполезными ухищрениями. Но это единственное преимущество только для
изложения в том смысле, что заставив себя проникнуть в сложности, ничего
существенного в себе не содержащие, нам удалось предвидеть многочисленные
ошибки интерпретации, слишком легко совершаемые теми, кто привык только к
западному мышлению; для нас лично это не является преимуществом, поскольку
это не принесло нам никакого реального знания. Если мы это говорим, то вовсе
не для того, чтобы поставить себя в пример, но чтобы привести свидетельство
того, что даже тот, кто не совсем разделяет наш способ видения, не смог бы,
по меньшей мере, не доверять нашей искренности; и когда мы особенно
настаиваем на нашей абсолютной независимости по отношению ко всему
западному, это может способствовать лучшему пониманию наших истинных
намерений. Мы думаем, что имеем право обнаруживать заблуждение везде, где
оно встречается, когда мы считаем своевременным сделать это; но есть распри,
в которые мы не хотим вмешиваться никакой ценой, полагая, что не занимали
предвзятую позицию по отношению к той или иной западной концепции; то, что
может встретиться интересного в какой-нибудь из них, мы всегда охотно
признавали со всей беспристрастностью, но нам никогда ничего большего не
встречалось, кроме очень маленькой части уже известного из другого
источника, а там, где одни и те же вещи рассматриваются различными
способами, сравнение никогда не было выгодным для западной точки зрения.
Только после длительного размышления мы решили представить идеи,