"Тонино Гуэрра, Федерико Феллини. Амаркорд" - читать интересную книгу автора

Он вспоминает памятник павшим в городском скверике. Бобо с приятелями
не раз жадно созерцали мощные нагие чресла бронзовой Победы, которую
взвалил себе на спину солдат-гигант.

Бобо смотрит на священника и говорит ему, правда, только про себя: "А
на что мы, по-твоему, ходим смотреть, когда на святого Антония ты
благословляешь всякую живность? На бараньи курдюки?"

Он вновь видит дона Балозу, благословляющего домашних животных по
случаю праздника святого Антония. Перед церковью настоящее столпотворение:
сюда приводят и приносят для благословения лошадей, кур, кроликов, ослов,
овец, собак, кошек. Бобо и его товарищи исподтишка наблюдают, как
крестьянки после окончания церемонии садятся на велосипеды и разъезжаются.

Кожаное седло, заостренное, словно морда какого-то животного,
зарывается в юбку молодой крестьянки, и из-под туго натянутой ткани вдруг
выступают пышные ягодицы. Вот другое седло проникает меж ляжек. И еще одно
решительно впивается в мягкую плоть...

Мальчишки, вытаращив глаза, как зачарованные смотрят на этот щедрый
фейерверк женских тел.

Однако перед глазами Бобо вновь стена над скамьей. Дон Балоза, твердо
решивший от него не отступаться, по-прежнему рядом.
- Ну так как?
- Что?
- Сам знаешь что!
Бобо, изливая душу, продолжает свой внутренний монолог: "Ну как же
удержаться, когда увидишь груди табачницы и ее глаза с поволокой, совсем
как у Кэй Фрэнсис?"

Бобо представляет табачницу за прилавком. Огромный бюст, распирая
тонкую блузку, выдается так далеко вперед, что едва не достигает
покупателя. Бобо застыл и смотрит на нее как завороженный. Потом говорит)
- Одну сигарету - отечественную.
Табачница глухим, низким голосом, проникающим в самую душу, спрашивает:
- Экспортную?
У Бобо хватает сил лишь слабо кивнуть. Он прикрывает глаза, словно один
звук ее голоса доставляет ему великое наслаждение. Он берет сигарету,
выходит из лавки на улицу, где его, как всегда, ожидают приятели. Они
обсуждают, сколько могут весить груди табачницы.
- Я думаю, килограммов сорок.
- Больше! Сорок каждая!
Бочка, спокойно и решительно направляясь к двери лавки, говорит:
- Пойду спрошу у нее самой.
И в самом деле подходит к прилавку и спрашивает:
- Извините, синьора, сколько весят ваши буфера?
Табачница швыряет ему в лицо горсть карамели, которую она зачерпнула из
стоящей на прилавке банки.