"Виктор Гюго. Мария Тюдор (Драма в трех действиях)" - читать интересную книгу автора

что меня разок-другой не вынимали из петли. Славное было времечко - очень
похожее на наши дни. Да, так вот за все это я и сражался. Черт меня подери,
если я знаю теперь, за кого и за что! Когда со мной заговаривают о мейстере
Лютере или о папе Павле Третьем, я только плечами пожимаю. Видишь ли,
Гильберт, дожив до седых волос, не следует вспоминать убеждения, за которые
сражался, и женщин, которых любил в двадцать лет. И женщины и убеждения
кажутся тогда довольно-таки безобразными, старыми, жалкими, беззубыми и
какими-то глупыми. Такова моя история. Теперь я удалился от дел. Я уже не
воюю ни за короля, ни за папу - я тюремщик Тоуэра. Ни за кого я больше не
бьюсь, а занимаюсь лишь тем, что !
сажаю людей под замок. Я тюремщик, я уже стар - одной ногой я в тюрьме,
другой - в могиле. Мое дело подбирать то, что остается от министров и
временщиков, когда они ломают себе шею у королевы. Это довольно занятно.
Кроме того, у меня есть ребенок, которого я люблю, и вы оба, которых я тоже
люблю. Если вы счастливы, то счастлив и я.
ГИЛЬБЕРТ. В таком случае ты можешь быть счастлив, Джошуа! Не правда ли,
Джен?
ДЖОШУА. Что до меня, то я ничего не могу сделать для твоего счастья,
Гильберт, но Джен может сделать все: ты ее любишь! Я даже не могу ничем
услужить тебе. К счастью, ты не столь уж знатный господин, чтобы тебе
когда-нибудь понадобились ключи Тоуэра. Джен вознаградит тебя за нас обоих.
Оба мы обязаны тебе всем. Джен была бедной, покинутой сиротой, и ты взял ее
к себе и воспитал, я в один прекрасный день чуть не утонул в Темзе, и ты
меня вытащил из воды.
ГИЛЬБЕРТ. Зачем ты всегда вспоминаешь об этом, Джошуа?
ДЖОШУА. Чтобы сказать тебе, что оба мы - я и Джен - должны любить тебя:
я как брат, она... не как сестра!
ДЖЕН. Да, как жена. Я понимаю вас, Джошуа. /Погружается в
задумчивость./
ГИЛЬБЕРТ /тихо, Джошуа/. Погляди на нее, Джошуа! Разве она не
прекрасна, не восхитительна? Разве она не достойна самого короля? Если бы ты
знал! Нет, ты не можешь понять, как я люблю ое!
ДЖОШУА. Берегись! Это неблагоразумно: нельзя так любить женщину. Другое
дело - ребенка.
ГИЛЬБЕРТ. Что ты хочешь оказать?
ДЖОШУА. Ничего. Через неделю я буду на вашей свадьбе. Надеюсь, что
освобожусь к тому времени от государственных дел и что все будет кончено.
ГИЛЬБЕРТ. О чем ты? Что будет кончено?
ДЖОШУА. Ах, тебе незачем знать об этом, Гильберт. Ты влюблен. Ты
человек из народа. Какое тебе дело до всего, что происходит там, наверху,
когда ты так счастлив внизу? Но раз уж ты спрашиваешь меня, я скажу тебе:
есть надежда, что через неделю, а может быть, даже через двадцать четыре
часа, Фабиано Фабиани уступит свое место у королевы другому.
ГИЛЬБЕРТ. А кто этот Фабиано Фабиани?
ДЖОШУА. Любовник королевы, знаменитый временщик и обольститель, который
может отрубить голову неугодному ему человеку быстрее, чем сводня прочесть
молитву. Это лучший из временщиков, какие доставались палачу Тоуэра за
последние десять лет. Надо тебе знать, Гильберт, что за голову каждого
вельможи палач получает десять экю серебром, а иногда и вдвое больше, если
попадется очень уж важная голова. Все хотят падения Фабиани. Правда, я