"В.Гюго. Наполеон Малый" - читать интересную книгу автора

раз произвело сильное впечатление в зале. Ибо для всех, как для его друзей,
так и для противников, в его лице вошло будущее - неведомое будущее. Все
сразу заговорили, и в неясном гуле, поднявшемся в зале, слышалось его имя,
сопровождаемое самыми противоречивыми замечаниями. Его противники
припоминали его похождения, его "подвиги" в Страсбурге, в Булони,
прирученного орла и кусок сырого мяса в треуголке. Его сторонники говорили о
его изгнании, о преследованиях, которым он подвергался, о том, что он сидел
в тюрьме, что он написал прекрасную книгу по артиллерии, что его
произведения, написанные в Гамской тюрьме, все же до известной степени
проникнуты либеральным, демократическим и социалистическим духом и что
теперь он стал зрелее, серьезнее; тем, кто вспоминал о его сумасбродствах,
они напоминали о его бедствиях.
Генерал Кавеньяк, не избранный на пост президента, только что сложил
свои полномочия перед Собранием со спокойным лаконизмом, приличествующим
республиканцу, и сидел теперь на своем обычном месте, слева от трибуны, на
министерской скамье, рядом с министром юстиции Мари. Молчаливо, скрестив
руки, смотрел он на эту церемонию, утверждавшую власть нового главы
государства.
Наконец водворилось спокойствие, председатель постучал своим деревянным
ножом по столу. Наступила полная тишина, и председатель произнес:
- Я прочту текст присяги.
Все почувствовали, что наступает поистине священная минута. Собрание
было уже не просто собранием - это был храм. Огромное значение этой присяги
усиливалось еще и тем, что это была единственная присяга, которая
приносилась на территории республики. Февраль отменил, как и следовало,
всякие политические присяги, и конституция из тех же соображений сохранила
только присягу президента. Эта присяга была вдвойне знаменательна - как
своей подлинной необходимостью, так и своим величием: здесь власть
исполнительная, власть подчиненная присягала высшей власти, власти
законодательной, и даже более того: в противоположность принятой в монархиях
условности, когда целый народ присягает в верности одному человеку,
облеченному властью, здесь человек, облеченный властью, присягал в верности
народу. Президент, сановник и слуга, присягал в верности державному народу.
Склонившись перед величием нации, представленной этим всемогущим Собранием,
он принимал от Собрания конституцию и давал клятву повиноваться ей.
Представители народа были неприкосновенны, но он не был неприкосновенен.
Повторяем: гражданин, ответственный перед всеми гражданами, он был
единственным человеком в государстве, который был связан присягой. Вот
почему эта единственная присяга - высшего лица в государстве - отличалась
такой торжественностью и производила такое впечатление. Пишущий эти строки
сидел на своем месте в Собрании в тот день, когда была принесена эта
присяга. Он был одним из тех, кто перед лицом всего цивилизованного мира,
призванного в свидетели, принял эту присягу от имени народа и доныне держит
ее в своих руках. Вот она:
"Перед богом и перед французским народом, представленным Национальным
собранием, клянусь быть верным демократической республике, единой и
неделимой, и выполнять все обязанности, каковые налагает на меня
конституция".
Председатель Собрания стоя прочел эти торжественные слова; среди
полного безмолвия и напряженной тишины гражданин Шарль-Луи-Наполеон Бонапарт