"Роман Гуль "Дзержинский (начало террора)"" - читать интересную книгу автора

Роман Гуль

Дзержинский
(начало террора)

1. Ленин ищет Фукье-Тенвиля

19 декабря 1917 года в Смольном в комнате № 75 короткими шажками бегал
лысый человечек в потрепанном пиджаке. Это вождь октября, Ленин,
волновался, слушая доклад управляющего делами Совнаркома, прожженного
циника Владимира Бонч-Бруевича. Управляющий докладывал о царящей панике
среди головки партии, о поднимающемся недовольстве народа против
большевиков, о возможности заговоров и покушений.
Ленин перебил Бонча вспыхнувшим недовольством.
- Неужели ж у нас не найдется своего Фукье-Тенвиля, который привел бы в
порядок контрреволюцию?
И на другой день образ Фукье-Тенвиля октябрьской революции не заставил
себя ждать. Этот человек жил тут же, в снежном городе Петра, захваченном
большевиками.
Высокий, похожий на скелет, одетый в солдатское платье, висевшее на нем
как на вешалке, 20 декабря в Смольном на расширенном заседании Совнаркома
появился Феликс Дзержинский. Под охраной матросских маузеров, в куреве, в
плевках, в шуме, в неразберихе событий, среди "страшных" и "веселых
чудовищ" большевизма, кого в минуту откровенности сам Ленин определял "у
нас на 100 порядочных 90 мерзавцев", - после многих речей, "пламенея
гневом", выступил и октябрьский Фукье-Тенвиль.
Феликс Дзержинский говорил о терроре, о путях спасения заговорщицкой
революции. В его изможденном лице, лихорадочно-блестящих глазах,
заостренных чертах чувствовался фанатик. Он говорил трудно, неправильным
русским языком с сильным польским акцентом и неверными удареньями. Говорил
волнуясь, торопясь, словно не сумеет, не успеет сказать всего, что надо.
- Революции всегда сопровождаются смертями, это дело самое обыкновенное!
И мы должны применить сейчас все меры террора, отдать ему все силы! Не
думайте, что я ищу форм революционной юстиции, юстиция нам, не к лицу! У
нас не должно быть долгих разговоров! Сейчас борьба грудь с грудью, не на
жизнь, а на смерть, - чья возьмет?! И я требую одного - организации
революционной расправы! - криком заканчивал свою речь изможденный, насквозь
больной человек, похожий на переодетого в солдатское платье монаха.
Фукье-Тенвиль найден.
О произведенном октябрьском перевороте в припадке цинического юмора, в
кругу друзей, Ленин любил говаривать с усмешкой: "Ну-да, если это и
авантюра, то в масштабе - всемирно-историческом" . И 20 декабря 1917 года
Ленин, остановившись на Дзержинском, заложил краеугольный камень террора
для защиты "авантюры во всемирно-историческом масштабе".
Протокол этого заседания хранится в Кремле как реликвия, ибо "наспех
записан самим товарищем Лениным": "Назвать комиссию по борьбе с
контрреволюцией - Всероссийской Чрезвычайной Комиссией при Совете Народных
Комиссаров и утвердить ее в составе: председатель т. Дзержинский..."
С этого дня Дзержинский занес над Россией "революционный меч". По
невероятности числа погибших от коммунистического террора "октябрьский