"Георгий Дмитриевич Гулиа. Очень странные люди " - читать интересную книгу автора

- Это хорошо, - сказал вождь.
- Он сказал: "Мы друзья навсегда".
- Это хорошо!
- Я ему сказал: "Я твой навсегда".
- Это тоже хорошо!
- Он сказал мне: "Если рядом появится лев, брошусь на него и обороню
тебя..."
- Это очень хорошо! - подтвердил вождь.
- Я сказал ему: "Если змея зашипит, я схвачу ее, но не дам ужалить
моего друга".
- Это хорошо!
- Я ощущал его тепло. Я знал его радости. Он знал мое горе. Когда я
сломал ногу, он тащил меня с утра до полудня.
- Это хорошо!
- Я плакал, когда он сорвался с кручи и сломал себе шею. Я плакал,
когда он остыл.
- Ты плакал? Это хорошо!
- И я не позволил глодать его. Я ударил осмелившегося отделить его
голову...
Мин-ав нахмурился.
- Я ранил того, кто хотел унести его ногу...
Мин-ав рвал на груди волосы - молча, исступленно. И все племя смотрело
на этих двух мужчин со смешанным чувством любопытства и презрения к молодому
отступнику и его женщине.
- Да, мне все известно, - сказал вождь. - Я знаю, что ты дрался точно
лев и тебя пришлось связать. Я знаю, что ты плевался от злобы и грозил
убийством соплеменникам. Ты переступил черту невозможного. Ты
сквернословил...
- Да, - признался молодой великан, - все это было. Теперь ты знаешь
все, и я не отступлю от того, что сказал. А сказал я так: никогда во рту
моем не будет мяса ни соплеменников, ни врагов. Никогда не прикоснусь я к
трупу, чтобы отведать вкус его.
Мин-ав вскочил со своего места. В глазах его горел огонь, и пальцы его
сжимались, как при схватке с медведем.
И тут раздался из толпы голос:
- Это она, эта тихая на вид женщина, смутила его сердце!
И все взоры обратились на юную Шаву. И под взглядами разгневанных людей
она словно выросла, словно стала тверже и сильнее.
- Говори! - приказал ей вождь.
И она сказала:
- Да, мы дали друг другу слово. Смерть нашего друга открыла глаза. Мы
больше никогда не прикоснемся к мясу человека. Мы никогда не станем есть
его. Вы можете побить нас камнями и съесть нас, но мы будем стоять на своем.
- Она! - сказал Мин-ав. - Она совратила его!
Толпа загудела и потребовала изгнания отступников, что равносильно
смерти. Вождь молчал. Он сопел, все еще надеясь на раскаяние...
- Нет! - твердо произнес Да-вим.
- Нет! - сказала маленькая женщина.
Толпа приумолкла в ожидании решения вождя, мудрого и беспощадного.
- Хорошо, - сказал вождь, - хорошо, что вы не утаили от нас своих