"Георгий Дмитриевич Гулиа. Тайна пирамиды Сехемхета " - читать интересную книгу автора

раннего утра, была милостива к плодородной долине Хапи и не дохнула еще на
нее смертоносным дыханием зноя.
Ненеби смотрел на творение зодчего Имхотепа, а слух его был поглощен
криками надсмотрщика и посвистами кнутов, которые доносились оттуда, где
сооружалась новая красавица, готовая затмить пирамиду Джосера. Фараон
Сехемхет, что значит Могучий Телом, - жизнь, здоровье, сила! - поручил
величайшему после Имхотепа зодчему Ненеби строительство своего горизонта, в
который готовился подняться, подобно Осирису.
Ненеби был и плечист, и высок. На лбу его множество морщин - одна из
них находила на другую. Но глаза ученого сияли, как у молодого воина, точно
обсидиановые глаза у золотой птицы Нехебт в храме Ра.
Здесь в состоянии созерцания и глубокого раздумья и застал его царский
скороход по имени Ха. Это был сильный человек. Ноги его, словно крылья
сказочной птицы. Ха не шагает, а летит.
И сказал Ха, поклонившись мудрейшему Ненеби:
- Его величество фараон Сехемхет - жизнь, здоровье, сила! - повелел
передать тебе свое благоволение и пожелание львиного здоровья.
- Жизни ему, здоровья ему, сил ему! - воскликнул ученый.
- Ненеби, великий Сехемхет - жизнь, здоровье, сила! - желает видеть
тебя и говорить с тобой.
Ненеби был удивлен.
Что случилось?
Почему в такой ранний час понадобился он его величеству фараону?
И спросил Ненеби:
- Не болен ли великий владыка?
- Болен, - ответил Ха. - Он не спал эту ночь, - ответил Ха. - Кожа его
сделалась совсем как золото, - ответил Ха.
Ученый задумался. Он думал так крепко, что казалось, не здесь он, а
очень далеко, в стране нубийцев или стране шумеров. Пока он думал, бойкий Ха
вытащил занозу из ноги. Была та заноза с мизинец, и ни один из царских
скороходов не смог бы стерпеть ее.
- Я иду, - сказал Ненеби, точно просыпаясь ото сна.
- Он ждет, - ответил Ха. - Он желтый, как золото, в своем золотом зале,
высоком, как небо.
- Иду, - сказал Ненеби.
И он заторопился вместе с Ха.
Ненеби предстал перед живым богом. И сказал ему фараон.
- Я звал тебя, Ненеби. Я ждал тебя, Ненеби. Я думал над твоими словами,
Ненеби. Ты говорил, Ненеби, очень резко. Но ты не лгал, Ненеби?..
И ответил Ненеби так:
- Великий царь, я положил себе за твердое правило не лгать. Не лгать,
даже если это неприятно тебе, божественному владыке. Правило это весьма
обременительное. С ним трудно. С ним очень трудно жить.
Его царское величество выглядел изнуренным. Он выглядел весьма
изнуренным. Ему приходилось делать большое над собой усилие, чтобы уловить
хотя бы малейшее несоответствие между словами придворного ученого и
выражением его лица. Красноватые глаза фараона еще больше покраснели после
бессонной ночи. Он был как золото, а глаза точно сгустки крови...
Ненеби говорил:
- Мы, твое величество, живем не во времени Нармера. Миновали и годы