"Георгий Дмитриевич Гулиа. Ганнибал, сын Гамилькара " - читать интересную книгу автора

планах его, ибо от этого во многом зависело и настроение войска -
разноязычного, разноплеменного. По пестроте оно было во много раз любопытнее
войска самого Македонца. Именно поэтому иные войсковые летописцы ставили
Ганнибала выше Александра. Впрочем, Ганнибал не очень-то обольщался: он знал
цену лести...
Выждав положенное время, Ганнибал сказал:
- Мои уши уловили единодушное одобрение, и я не услышал ни одного
противоположного мнения. Вот Махарбал молчит, но утвердительно кивает...
Магон вроде бы выразил общее мнение.
- Это так!..
- Да, да!
- Верно сказано!
Вот какие вновь раздались возгласы.
Ганнибал продолжал, сильно понизив голос, как бы сообщая каждому нечто
доверительное, чего не полагалось знать другим:
- Все это о прошлом. Точнее, о сегодняшнем, похожем на прошлое. Но нам
надо думать о будущем. Вот о нем-то мне и хотелось бы потолковать.
Воины внесли кубки с холодным иберийским вином и поставили перед
каждым. Вино не было разбавлено на модный греческий манер. Нет, оно было
легким, чистым, чуть терпким. Надо полагать, что галлы не притронулись бы к
вину, разбавленному водой. И не только галлы. Те же ливийцы, те же нумидийцы
отказались бы от подобного угощения.
Ганнибалу поднесли сосуд с водой - ключевой. И кусок крестьянского
хлеба, испеченного пополам с отрубями. Хлеб был теплый, душистый - любимый
утренний завтрак полководца. За эту солдатскую неприхотливость особенно
любило его войско...
Ганнибал заговорил теперь по-иному: громче, тверже, уверенней:
- Не будем предаваться воспоминаниям во вред нашему нынешнему делу. Что
было - то было. Изменить прошлое невозможно. Но вот сделать завтра нечто
такое, от чего у врага в кишках заурчит, - это достойно воина. Сетовать
попусту нет смысла, и резона в том нет. - Ганнибал поставил ладони ребром -
одну против другой. - Стало быть, так: или мы превратимся в пахарей и
врастем в землю, или будем проводить время в разбойничьих утехах и воевать
наподобие греков, осаждавших Трою. И то, и другое пагубно, ибо войско не
может бездельничать - оно рассыплется, подобно сооружению из песка. Или
уснет крепким сном. Чтобы этого не случилось, нужно действовать.
Он оглядел всех присутствующих: кажется, его слово верно понято
военачальниками. Впрочем, ничего мудреного Ганнибал не говорил - все это
известно даже последнему сотнику.
- Правда твоя, - услышал Ганнибал.
- Значит, и в этом отношении у нас с вами полное единодушие. В таком
случае я задаю вопрос и жду на него ответа: что же делать?
Он громко хлопнул ладонями, будто назойливую муху прикончил.
Военачальники молча попивали вино небольшими глотками. Каждый из них
знал наперед, что Ганнибал явился в этот зал не с пустыми руками. Он знает,
что сказать, и ему наверняка есть что сказать. И все-таки его вопрос не
риторический: он любил выслушивать и прислушиваться. Другое дело, что решал
он впоследствии...
Ганнибал ожидал ответа на свой вопрос. В самом деле: если не сидеть
сложа руки, то что делать? Ответить на это не просто.