"Андрей Гуляшки. Приключение в полночь ("Приключения Аввакума Захова" #2) " - читать интересную книгу автора

хватает.
Вот какие заботы одолевали деда Реджепа.
Но сама Фатме и не думала тужить. Ее веселый, жизнерадостный смех
разносился по двору; глаза сияли, а бусы так и прыгали на ее девичьей груди.
Должен сказать, что я с усердием выполнял свои обязанности. Вылечив
овец, научив крестьян по-новому сушить сено и показав им другие полезные
приемы, я начал бродить по пастбищам, чтобы на месте изучить выпасы и нагул
коров на подножном корму. Это тоже входило в мои обязанности. Поэтому я
часто встречался с Фатме, и мы с ней подолгу беседовали. Собственно,
говорили мы мало, потому что она больше смеялась, без толку гонялась за
коровами и, как ласточка, кружилась вокруг меня. Если бы я не сознавал, что
мне, как ветеринарному врачу, следует держаться солидно, я бы пустился за
ней вдогонку, и нам обоим было бы весело.
Однажды вскоре после полудня я отправился вверх по течению видловской
речки, которая вытекала из глубокого, заросшего папоротником оврага. и
разливалась как раз по тому лугу, на котором паслись кооперативные коровы.
Фатме куда-то запропала, а с коровами остался какой-то курносый мальчонка.
Было душно, в знойном воздухе жужжали пчелы, порхали бабочки, а в тихой
ложбине веяло прохладой, пахло тысячелистником и полынью.
Кругом ни души - лишь тихий шепот ручья да шорох камешков под ногами
нарушали сонную тишину.
Не прошел я и десяти шагов, как у меня вдруг перехватило дыхание, руки
и ноги одерсненели. За поворотом, где расступались заросли папо-рожика,
всего в нескольких метрах от меня открылась такая картина, что я просто
остолбенел и не знал, куда деться: среди небольшой заводи стояла Фагме. Она
черпала горстями воду, выплескивала ее на грудь и жмурилась от удовольствия.
На камнях валялись небрежно сброшенные сукман и белая рубашка.
...Не могу сказать, сколько времени длилось мое оцепенение - минуту или
час. Очевидно, не больше минуты. Фатме заметила меня и тоже смутилась. Но
она куда быстрее пришла в себя и, приложив мокрый палец к губам, другой
рукой стала энергично махать мне. Мне было не ясно, что она хотела сказать
этим жестом, настолько он был неопределен, и я истолковал его по-своему:
повернулся и помчался прочь, да так, словно за мной гнался, щелкая зубами,
матерый волк. Я чувствовал себя очень виноватым перед Фатме.
Вечером, когда мы сели ужинать, я просто не смел взглянуть ей в глаза.
Но она держалась спокойно и непринужденно, как будто ничего не произошло,
что-то спросила меня про сап и дважды подливала мне в миску огненной, люто
перченной картофельной похлебки. Дед Реджеп все время охал: весна выдалась
влажная, трава вымахала по колено, а косить некому. Он вздыхал, крутил усы.
Что и говорить - у председателя забот полон рот. Еще не опомнившись от
послеобеденного происшесгвия, я молча глотал похлебку и думал: до чего же не
похожи эти люди на своих тезок из некоторых литературных произведений!
Ночью я спал плохо. Белое видение стояло перед глазами, по его шее и
груди стекали капли воды. Вокруг тень, прохлада, а я как в огне... Скрипели
доски топчана, шелестела солома, и сон бежал от меня.
Однако на заре, когда снова послышался знакомый топот босых ног, я
вдруг почувствовал прилив бодрости. Наскоро одевшись, я вышел во двор, чтобы
полюбоваться ясным солнечным восходом. Фатме приветливо улыбнулась и
показала глазами на пустые ведра. Я побежал к роднику и, пока наполнял
ведра, успел облиться почти до колен. Она смотрела на меня, весело и звонко