"Андрей Гуляшки. Дождливой осенью ("Приключения Аввакума Захова" #3) " - читать интересную книгу автора

Аввакум.
Проводив Слави Ковачева, он, не глядя, убрал кинокамеру в ящик стола,
распахнул обе створки окна и высунулся наружу. Монотонно и тихо моросил
холодный дождь.

3

Прежде чем приступить к третьей главе моего рассказа, я хотел бы
несколько слов посвятить самому Аввакуму - его привычкам, вкусам, образу
жизни.
Что касается одежды - он всегда был элегантен. Но я сразу же должен
оговориться, что его элегантность не бросалась в глаза, в ней не было ничего
преднамеренного, никакого подчеркнутого следования моде. Он терпеть не мог
пестро-крикливую одежду спортивного стиля, которой чрезмерно увлекается
молодежь. Он предпочитал темные костюмы и белые рубашки с крахмальными
воротничками и манжетами. Запонки в виде золотых розеток с выпуклой яшмой в
середине были сделаны по заказу.
Даже в жару он не ходил в одной рубашке, не признавал он и джемперов,
предпочитал им строгие жилеты, несмотря на их традиционность и
старомодность. Традиционен и несколько старомоден был и покрой его
костюмов - всегда свободных и умеренно официальных.
Высокий и еще более стройный в своих свободных, подчеркнуто строгих
костюмах, с седоватыми висками, он походил на пожилого холостяка, на
мопассановских художников, переживших славу своей блестящей, безнадежно
угасающей школы.
Из искусств Аввакум предпочитал изобразительное и хореографическое.
Драматический театр и концерты он почти не посещал, но зато не пропускал ни
одной выставки, будь то известный или начинающий художник. Его часто можно
было застать в каком-нибудь углу картинной галереи, возвышающегося на целую
голову над остальными посетителями и большей частью со скептическим или
кислым выражением на лице. Археолог и реставратор по профессии, он имел дело
с классикой, но вне своей мастерской всегда был ярым противником тех, кто
грубо и механически копирует классические формы, не сообразуясь с ритмом и
особенностями современной жизни. К попыткам бежать от реализма, примеры
которых встречались на любой выставке, он относился критически. Но в то же
время его раздражал и закостенелый реализм, чуждый поискам новых форм и
цветовой выразительности.
Хорошие балетные премьеры были для него настоящим праздником. Наблюдать
гармоничный ритм движений и отгадывать их психологический подтекст
доставляло ему не меньшее удовольствие, чем решать труднейшие алгебраические
задачи.
Он любил читать, но главным образом научную литературу - по археологии
и истории.
Аввакум не ходил на спортивные состязания, но до тонкостей знал все
спортивные новости.
Он не был скрягой, но и не сорил деньгами. Дружил с художниками и
археологами, иногда ночи напролет проводил в кругу друзей. Но более всего
любил он бродить по улицам, разглядывать прохожих, фасады домов; по вечерам,
закурив трубочку, расхаживать по комнате, а в холодную погоду, когда в
камине горит огонь, - задумчиво глядеть на пламя, погрузившись в огромное