"Андрей Гуляшки. Дождливой осенью ("Приключения Аввакума Захова" #3) " - читать интересную книгу автора

более непробудным сном, чем Луки, знакомая Развилка между Верхней и Нижней
слободой и угнездившаяся, как наседка, старая, сумрачная Илчова корчма В
какую-то секунду ему захотелось остановиться - с нею было связано так много
ярких воспоминаний.
Но Илчова корчма и этот поздний час была темна и безжизненна, лишь на
миг мелькнули перед ним ее стертые каменные ступени.
Погасив фары и сбавив газ, Аввакум бесшумно выруливал в густом мраке по
узким, кривым улочкам, безошибочно ведя машину почти вслепую. Потом
затормозил и заглушил мотор.
Глаза еще ничего не различали, но он был уверен, что остановился в
нужном месте. Некоторое время он просидел в машине, чтобы привыкнуть к
темноте. Мрак как будто немного поредел и перед ним возник длинной тенью
низкий колючий плетень.
Аввакум невольно усмехнутся - он не только нашел ограду, но остановился
как раз у запомнившегося с прошлого года перелаза. Успех освежил его, как
глоток крепкого старою вина.
В этом месте часть жердей повалилась в высокий бурьян, и перескочить
через плетень не составляло труда. Отсчитав тридцать шагов от плетня, он
вышел к знакомой суковатой сосне. Побеленные стены двухэтажного домика едва
проглядывали в ночной тьме. На душе Аввакума было спокойно, словно он после
долгого пути вернулся в родной дом.
Он тихо постучал в окошко. Прислушался и снова постучал. Заметив, что
изнутри отдергивают занавеску, он чиркнул спичкой и закурил, осветив лицо
слабым желтым светом. Ему почудился возглас удивления. Аввакуму стало
немного неловко, и он виновато улыбнулся.
А дальше все было так, как и бывает в подобных случаях. Необычное
осталось позади, за порогом дома, а перед ним стояла в одной сорочке его
бывшая хозяйка, от которой веяло здоровьем и теплом постели. Хотя все
выглядело странно и появление Аввакума было неожиданным, Балабаница ничуть
не смутилась. Она молча заперла за ним дверь на засов и не спеша тщательно
задернула занавеску на окошке, не оставив ни щелочки. В комнате стало темно,
как в преисподней, и Аввакум, стоя неподвижно у порога, лишь по легкому
шарканью босых ног догадывался, куда движется Балабаница.
Он" зажгла керосиновую лампу над очагом, убавила фитиль, поставив
стекло и повернулась к гостю. Только тогда он увидел, как широко открыты ее
глаза, как испуганно и смущенно вздрагивают ее красиво очерченные губы.
Увидел и ее широкие плечи, и голые колени, и выглядывавшие из-под выреза
рубашки тугие груди. Но она не оробела под его взглядом, а старалась
улыбнуться ему доброй, приветливой улыбкой.
Аввакум хорошо помнивший неопределенные отношения между ними, понял ее
улыбку. Балабаница была удивлена и не знала, как встречать его - то ли как
гостеприимной хозяйке, то ли как женщине, которая сама открыто предлагала
ему свою любовь По всему было видно, что он пришел к ней как к женщине, но
она все же боялась ошибиться - а вдруг он и на этот раз прикинется слепым?
Но на сей раз у него не было причин отворачиваться от нее. Ему была
нужна ее любовь, ее первобытная жизненная сила, чтобы влить эту силу в свою
душу. Он искал ее любви, любви, не приправленной сантиментами и романтикой,
как усталый путник ищет крохотный ручеек, чтобы утоли п. жажду и с новыми
силами шагать дальше Во г почему он сразу же обнял ее и нетерпеливо
потянулся к губам, хотя сознавал с горечью, что эго вовсе не любовь.