"Евгений Гуляковский. Последний мираж" - читать интересную книгу автора

обсуждая. Среди них и сам Вася, с листом бумаги в руках. О чем там они
говорят? Он собрался подойти и вдруг увидел, как Степан заправляет машину.
Вспомнил, что на ней уедет Лена. Была минута, когда он чуть было не свернул
к ее палатке.
"Пусть едет, так будет спокойней и лучше для всех". Он вернулся к себе
и попытался заснуть, чтобы не слышать сборов, ее голоса и замирающего вдали
тоскливого звука автомобильного мотора.
Заснуть Алексею не удалось. Пришел Вася, все с той же бумагой в руке.
- Тут резолюция нужна, ребята просят подписать.
- Какая еще резолюция?
Он взял бумагу - и вдруг увидел знакомый почерк. "Начальнику
Самарского отряда. Прошу принять в качестве коллектора. Образование
неоконченное высшее..."
- Кто это придумал?!
- Вы же сами сказали: нужен коллектор.
- Я спрашиваю, кто это придумал?!
И вдруг всегда спокойный, неторопливый Вася опустил на стол сжатые
кулаки.
- Мы все хотим, чтобы она осталась! От неожиданности Алексей спросил
почти растерянно:
- По какому праву вы вмешиваетесь в мои дела?
- У нас здесь общее дело. Что касается Лены, заявление она сама
написала, а паспорт у нее не на Вашу фамилию! - Вася бросил на стол
книжечку в кожаном переплете.
Алексей открыл ее, посмотрел на фотографию с упрямым разлетом бровей.
Красивая. Николай был прав. Он взял карандаш и написал на заявлении:
"Принять". Грифель в конце слова сломался.

Через три дня пришли машины с оборудованием. Рабочие сгружали ящики.
Часто останавливались. Жара съедала половину усилий. Пустыня сегодня
угрожающе молчала, развесив над собой колеблющийся раскаленный воздух. Один
из рабочих оступился и выронил ящик с радиометром. Ящик глухо ударился о
рыхлый песок. Прибор не мог пострадать от такого слабого удара, Алексей
подошел к месту происшествия.
- Руки, что ли, забыл дома, растяпа?!
- Ничего не случилось, Алексей Дмитриевич, зачем же кричать?
Пожилой рабочий выпрямился и стоял теперь перед Алексеем, переминаясь с
ноги на ногу.
- Прибор двести тысяч стоит. Кто за него платить будет, ты, что ли?!
Посыпалась грубая брань. Лена была неподалеку. Первый раз ей стало
по-настоящему страшно. Как он говорит с людьми?! Как живет вот такой?!
Казалось, что желтый, едкий, не видимый глазу песок душит и ее, щиплет
глаза, забирается в горло...
Алексей прошел мимо. Он не смотрел на нее. Два дня он ее не замечает и
молчит. Все пропало! Ничего она не сумела изменить в нем, ничего не
добилась, кроме оскорбительного молчания!
Лена медленно побрела прочь.
Исчез из виду лагерь. Вокруг сомкнулось кольцо рыжих однообразных
барханов. Раскаленный воздух плясал над желтым и едким, как горчица, песком.
Никогда раньше она не знала всей глубины своего чувства: радость,