"Лев Гумилев. Изменения климата и миграции кочевников" - читать интересную книгу автора

кочевого скотоводства. Иными словами, там на месте пустынь восстановились
травянистые степи. Но если так, то и в Северном Китае должен был
восстановиться влажный климат, удобный для китайцев и губительный для
кочевников. Значит, перевес в войне должен был оказаться на стороне южан.
Так оно и было: к началу VI в. кочевая империя Тоба, занимавшая весь
бассейн Хуанхэ, превратилась в китайскую империю Вэй.
Аналогичные по характеру миграции происходили в то же время на западной
окраине степи. Северные хунны, потерпев сокрушительное поражение от
сяньбийцев в 155 г., отошли на запад. Часть их закрепилась в горной области
Тарбагатая и впоследствии (при начавшемся увлажнении степи) овладела
Семиречьем. Другая группа прикочевала на берега Нижней Волги, где
столкнулась с могущественными аланами. Хунны "завоевали аланов, утомив их
беспрерывной борьбой" (Иордан), и в 370 г. перешли Дон. В это время они
были грозной силой, но уже в середине V в. были разбиты на западе гепидами,
а на востоке болгарами.
Следующая волна переселений кочевников отмечена в X в. Тогда в
причерноморских степях появились печенеги, выселившиеся с берегов
Аральского моря, торки из современного Казахстана и кыпчаки - половцы - из
Барабинской степи. И снова это было не завоевание, а постепенное
проникновение небольшими группами, причем стычки и набеги заменяли сражения
и походы.
Ничего подобного мы не видим в XIII в., когда монгольские кони донесли
своих всадников до джунглей Аннама и Бирмы, долины Иордана и лазурной
Адриатики.
Никакие переселения не были связаны с этими походами и победами. Монголы
вели войны небольшими, мобильными, плохо вооруженными, но прекрасно
организованными отрядами.
Нет никаких оснований связывать походы детей и внуков Чингиса с
климатическими колебаниями. Скорее можно думать, что в степи в это время
были оптимальные условия для кочевого скотоводства. Коней для армии
хватало, поголовье скота после жестокой племенной войны 1200-1208 гг. легко
восстановилось, население выросло. И наоборот, в относительно мирное время
XVI в. Монгольская держава ослабела, а в XVII в. потеряла независимость.
Причину этого ослабления самой сильной державы тогдашнего мира сообщает
китайский географ XVII в.: "Вся Монголия пришла в движение, а монгольские
роды и племена рассеялись в поисках за водой и хорошими пастбищами, так что
их войска уже не составляют единого целого" [+10]. Вот это действительно
миграция, но как незаметно для всемирно-исторических масштабов прошло
выселение монгольских кочевников из иссыхающей родины в суровые нагорья
Тибета, на берега многоводной Волги и в оазисы Туркестана. Последний
осколок кочевой культуры - Ойратский союз - продержался до 1758 г., потому
что его хозяйство базировалось на горные пастбища Алтая и Тарбагатая. Но и
он стал жертвой маньчжуров и китайцев.
Итак, за двухтысячелетний период (с III в, до н.э. по XVIII в. н.э.) мы
отметили три периода усыхания степей, каждый раз сопровождавшиеся
выселением кочевников к окраинам Великой степи и даже за ее пределы. Эти
переселения не носили характера завоеваний. Кочевники передвигались
небольшими группами и не ставили себе иных целей, кроме удовлетворения
жажды своих животных и собственного голода.
Напротив, при увлажнении степной зоны кочевники возвращались в страну