"Сергей Гунькин. Ночная бомбардировка Нью-Йорка [NF]" - читать интересную книгу автора

Грустно мне очень стало после этого. Может оттого, что все у меня,
наконец, заработало, гравитатор легко отражал их новейшие секретные ракеты,
и мне ничего уже не угрожало, беззащитный Нью-Йорк простирался подо мной -
только бомби. Но я был честный солдат и добивать умирающий город мне не
очень нравилось. А скорее всего, дело было в том, что уже приближался тот
миг, когда мне придется убраться домой - стрелка бомбометра понуро
опустилась на ноль, на востоке занималась заря. Было как-то печально
покидать Нью-Йорк, если честно, мне совсем не хотелось возвращаться после
всего, что случилось, в опостылевший Воронеж. Из поднебесья казалось мне,
что поверженный, полуразрушенный, но все еще прекрасный город Нью-Йорк,
сулит мне нечто большее, чем могло ожидать меня в родном провинциальном
Воронеже. Тут рядом море, вон, а в Воронеже кругом один чернозем, сразу
грязь по колено, если вдруг дождичек. Нью-Йорк так и манил к себе,
притягивал, будоражил воображение... Совсем расчувствовался, слезы в три
ручья пустил, бомбил и плакал. "Никуда я отсюда не полечу, ни за что не
вернусь в Воронеж, здесь останусь! - решил в отчаянье. - А там будь что
будет!" Даже придумал план, невероятный и бредовый, как это можно сделать.
"Вот только сброшу все бомбы, как обещал, - придумал, - а потом выдавлю
ногами боковое стекло и в Гудзон спрыгну, а машина пусть на автопилоте
одна, без меня возвращается. Может, и выплыву, а не выплыву, так не выплыву
- горевать нечего - русская жизнь недорого стоит", - решил. Я даже умереть
был готов, лишь бы в Воронеж не возвращаться. Зато если выплыву, как будет
здорово! Заживу по-новому, при нынешнем переполохе эмиграционным властям не
до меня будет, да и работу, наверное, легко найду, хотя бы по строительной
части, пара лишних рук не помешает, кругом все разрушено. А лишь только
язык освою, сразу напишу книгу - об этом или о чем-нибудь другом, в
Нью-Йорке идей для писателя сколько угодно, и стану настоящим американским
райтом, пусть тогда только попробуют - не напечатать! А в Воронеже, в
Воронеже-то, что меня ждет?! Скука и уныние, там я вечный неудачник, денег
нет, женский пол не любит и всегда обманывает, талант мой никому не нужен,
когда говорю что писатель - все думают, что я либо слегка ненормальный,
либо сильно задаюсь... Хоть ты тресни, но не верят у нас в Воронеже а
доморощенные таланты! И даже если в Нью-Йорке неудача вновь постигнет меня,
и не стану я никаким американским райтом, а буду последним нью-йоркским
жителем или плевательницы у негров в баре вычищать, я все равно ни о чем не
пожалею и встречу такой удар судьбы с достоинством... То будет даже не
возмездие, а плата за грехи мои, да и как после того, что я сделал с
Нью-Йорком, я смогу на него обижаться? Я вечный должник этого великого
города и потому заранее все ему прощаю! А вот Воронежу простить не могу - я
его не бомбил, и другого вреда никакого не причинял, а если и сделал что,
то только хорошее.

Так я тогда подумал, однако этой смелой мечте моей не дано было
осуществиться. Лишь только последняя бомба коснулась опаленной нью-йоркской
земли, так зверь-машина, круто взяв вверх, стала быстро набирать высоту.
Руля она больше не слушалась, а тормоза отказали - понятно, что диверсия,
вот только кому это выгодно? Не успел я выпрыгнуть! Взлетев на ранее
недоступную высоту в пятьдесят километров (опять прав был генерал Щекин!),
чудо-машина на небывалой скорости понеслась на запад, но не совсем, а как