"Решад Нури Гюнтекин. Клеймо" - читать интересную книгу автораРешад Нури Гюнтекин
Клеймо Перевод Л. Медведко Для мультиязыкового проекта www.franklang.ru сканировал и проверил Илья Франк I Августовская ночь и праздничное торжество - это и есть мои первые воспоминания детства. Теперь мне кажется, что все это было не наяву, а в сказке, услышанной давным-давно, в волшебной сказке, оставившей в моей памяти неизгладимый след. Огромный сад, без конца и края, будто совсем в другом мире... Меж деревьев - разноцветные фонарики... Ослепительно-белые узкие тропинки... Шумная, пестрая толпа людей... Яркие вспышки ракет и рассыпающиеся в небе разноцветные огни фейерверка... Фантастический мир, в котором только свет и тьма! И мне иногда представляется, что я родился именно в ту ночь, - из бездны вечного мрака. Матери я не помню. И даже не знаю, когда она умерла. Но в ту ночь она была рядом со мной... Меня держала на руках белокурая женщина. Может быть, это была моя мать. А может быть, я все выдумал, чтобы не чувствовать Праздничный августовский вечер запомнился не только мне. Он оказался знаменательным для всей нашей семьи. Моего отца - мы величали его не иначе как паша*-батюшка - султан назначил в тот день визирем, вверив ему министерство внутренних дел. А моя старшая сестра, ныне уже покойная, стала невестой. * 1 Паша -высший гражданский в военный титул; генерал, сановник в султанской Турции. Я почти не помню нашего большого дома за городом, в Эренкёе. Спустя много лет мы однажды приехали в Эренкёй к знакомым, и мне показали тогда сад, огороженный низкой каменной стеной. Жалкий сад - совсем без травы, лишь кое-где тощий кустарник вперемежку с увядшей лавандой да редкие, чахлые сосенки, пожелтевшие от пыли. В глубине сада - ветхая, облупившаяся беседка... - Когда ты был маленьким, - сказали мне, - мы жили вон в том доме. Потом его продали... А вот другой наш дом в старой части Стамбула, в Аксарае, я помню очень хорошо, - каждый уголок и закоулок, все-все помню. Если мне случается бывать в тех краях, я стараюсь обязательно заглянуть в наш квартал. Против того места, где находился наш дом, стоит одинокий платан. От моего прежнего знакомца сохранился один ствол - все ветки спилены. Я всегда останавливаюсь около этого дерева, хотя бы на несколько минут. На противоположной стороне улицы раньше теснились одноэтажные старые домишки, кирпичные и деревянные. От этих домов не осталось теперь и следа, да и я их смутно помню. Зато белый величественный фасад нашего особняка с |
|
|