"Георгий Гуревич. Троя (Рассказ о четырех буквах)" - читать интересную книгу автора

сколько их ни было, высыпали на борт, аж лайнер накренился. Все
прицелились объективами, чтобы запечатлеть это чудо из чудес: папу с
мальчонкой, разгуливающих по зыбкой глади Финского залива. Тут уж я не от
страха, от гордости замирал.
Помню, как щеголял я, разгуливая между прогулочными лодками в
Зеленогорском заливе. С охотой выполнял поручения пляжных мам: <Мальчик,
пойди к той голубой лодке, скажи моему Вите, что пора обедать>, <Мальчик,
подойди сюда>, <Мальчик, а почему ты не тонешь?>, <Ну-ка покажи
ботиночки>, <А родители не боятся отпускать тебя одного?>
Позже, когда сенсация отошла и гидроподошвы стали продаваться в
Гостином дворе, я уже бескорыстно наслаждался гидропрогулками. Выдался
часок - и в море. Сами знаете, на Земле у нас теснотища, в особенности в
городе. Все застроено, щели между зданиями заполнены автомашинами.
Сэкономишь минуту, потеряешь жизнь. А в море простор... и тишина... и
вкусный воздух, чуть присоленный (если ветер с запада). Чем дальше уйдешь,
тем тише и кислороднее. Правда, и тут надо осторожничать. Гидротуфли
безупречны только на гладкой воде. Даже самые скромные волны -
существенное препятствие. Сами понимаете разницу: лед или сугробы, асфальт
или вспаханное поле. Тем более что морские борозды качаются, движутся,
меняют форму. Попрыгать на волнах занятно, но практически при двух баллах
море непроходимо.
А на Сюиссе тамошние девушки танцуют и при пятибалльном шторме.
Говорят, незабываемое зрелище. Сами-то они некрасивы с нашей точки зрения:
длинные, худущие, руки-ноги как жердочки. И складываются порывисто, словно
на шарнирах, словно их за ниточки дергают. Но когда бушует ночной шторм,
рычащие валы выкатываются из черноты, а жердочки эти, унизанные цветными
фонариками, пляшут на черном фоне, выписывая все новые узоры, дух
захватывает от красоты и изящества.
Может, и мне доведется поглядеть их танец своими глазами. Для этого
нужно очень много и совсем немного: выиграть сегодняшнее соревнование,
оказаться первым среди двадцати четырех... даже двадцати трех, потому что
сюиссянин вне конкурса. Его время не в зачет, для них, сюиссян, гидробег
не спорт, а жизнь. Но среди наших я должен быть первым, самым-самым
первым. Первый полетит на Сюисс.
Могу я быть первым?
Но я же чемпион Ленинграда.
Все зависит от меня самого.
Итак, рванув со старта, мы все сбились у внутренней кромки. Маршрут у
нас был замкнутый, как на стадионе. Надо было обойти четыре раза вокруг
Мышиного острова.
Мышиный остров - старинное название. Вероятно, его дали люди, никогда
не видавшие заморских зверей. На самом деле остров похож на кенгуру, даже
очень похож. Стоит этакий гранитный гигант, рыжеватый на солнце, серый в
тени. Стоит, уткнувшись мордой в материк, уши торчком. И глаза есть -
пещеры. Горбом вздымается круп, а толстый хвост лежит на море, волны
перекатываются через него. Самый кончик уже под водой - подводная гряда.
Если с берега смотреть - вылитый кенгуру. Вблизи, конечно, все это
меняется. И уже морда не морда, и на хребте не щетина, а сосны, и позвонки
хвоста разбиваются на отдельные скалы. В отлив они высовываются из воды,
словно любопытные лягушки выставили морды.