"Георгий Гуревич. Темпоград" - читать интересную книгу автора

Юстус не ответил. Он дышал сосредоточенно, глядя на свои позолоченные
руки с растопыренными пальцами. Автомат навивал тесьму на подбородок. Было
холодно и душно. Сердце побаливало, как обычно в духоте.
"Скорее бы!"
Жук монотонно гудел на скулах, трещал, вдавливая фольгу в уши.
Пронзительно холодный металл лег на веки.
- Выдох!!! Сильнее!!!
- Фу-у-у-ухх!
Тампоны заткнули ноздри.
- Считай!
- Раз-и, два-и, три-и... девять-и, десять-и...
Грудь распирало от желания набрать воздух. Горло напрягалось. Астронавт
стиснул зубы.
- Одиннадцать-и, двенадцать-и... Не могу больше.
Боль! Обожгло снаружи и внутри, все нервы опалило. Юстус удивился, на
миг забыл про счет и даже про дыхание. Не сразу спохватился:
- Тринадцать-и...
И тут же услышал голос:
- Дышите, учитель, можно.
- Уффф!
Приборчик зашевелился на верхней губе. Переполз через нос туда-обратно,
стянул холодную ленточку с глаз. Брызнул свет... золотой. В загроможденной
золотом комнате прямо перед Юстусом сидел позолоченный атлет. Один! Марка
не было, провожающих не было.
- Все, учитель. Мы на месте.
- Уже на месте? Я и до двадцати не досчитал. Миг!
На самом деле, конечно, прошел не один миг, а несколько суток условно
приведенного времени, пока сигналы межзвездного транспорта мчались к
планете назначения. Но в этом условном времени-пространстве астронавты не
существовали. Их превратили в кодовые знаки, а код не осознает себя, не
чувствует. В метакосмосе летела как бы роль человека, записанная
партитура. Есть разница между ролью и артистом. Роль не заговорит, пока
артист спит. И Юстус не ощутил перерыва в своей жизни. Закрыл глаза и
открыл глаза.
- На месте? Ты хочешь сказать, что мы прибыли, Свен?
- Да-да, прибыли, учитель. Разве вы не замечаете прибавки веса. Здесь
гравитация 1,2. Двадцать процентов, для нас с вами это добрых пятнадцать
кило.
Верно, Юстус ощущал, что двигаться тяжело. Но считал, что так
полагается после межзвездной встряски. Поднялся на ноги. Нелегко, но
ходить можно, пожалуй.
Все помещение было наполнено гулом. Десятки жуков-автоматов сматывали
золотые ленты с ящиков, столов, аппаратов, тюков. Угасал желтый блеск,
зато возникало приятное глазу разнообразие красок: теплое дерево, пестрые
пластики, узорные ткани.
Между тем Свен, не дожидаясь, чтобы его раскатали окончательно,
деловито перемещался по помещению, выполняя заранее расписанную программу
расконсервирования: что-то включал, что-то выключал, вынимал, расставлял,
развешивал, успевая поглядывать на датчики.
- А дышать можно на этой планете, - сказал он, всматриваясь в показания