"Георгий Гуревич. Крылья гарпии (Авт.сб. "Только обгон")" - читать интересную книгу автора

вокзалы и в порт. В порту кто-нибудь мог видеть Гарпию. По всей
вероятности, она полетела на родину. Это было безумие - лететь за тысячи
километров на слабых, заново выросших крыльях, но ведь у нее не было ни
малейшего понятия о географии. А если буря? А если она потеряла
направление? Сколько может лететь над океаном слабая женщина? Она была
такая нежная, лицо еще хранило воспоминание о ласке ее мягких рук.
Нужно было побороть застенчивость и каждого служащего, каждого матроса
в порту спрашивать о Гарпии. И ничего, если люди смеются в глаза и
отвечают издевательски: "Крылатая женщина? Как же, знаю. Она подает пиво в
баре за углом". И не надо бояться насмешек в отделах объявлений. Пусть
печатают слово в слово: "Размах крыльев шесть - восемь метров, клетчатый
жакет, блондинка высокого роста, греческий профиль".
Пусть смеются. Прочтет кто-нибудь, кто ее видел...
Днем и ночью Эрла мучил кошмар. Он видел, как истомленная Гарпия,
тяжело двигая крыльями, летит над волнами. Полет ее неровен. Она рывком
набирает высоту и устало планирует к воде. Грузные валы протягивают жадные
губы, лижут кайму платья. Пена, как голодная слюна, течет по гребням.
Гарпия отдергивает ногу, коснувшись холодной воды, судорожно машет
тяжелыми, набухшими от брызг, разъеденными солью крыльями, шлепает ими по
воде, бьется в смертельном испуге...
- Эрл! - кричит она пронзительно. - Эрл!
...Марту было до слез жалко Гарпию. Он сидел с ногами на неубранной
кровати, жадно тянул окурки, чтобы успокоиться. Он не хотел, чтобы Гарпия
утонула. Ведь она же такая сильная, целый день несла по воздуху Эрла -
взрослого человека. Правда, тогда была любовь... и хорошая погода.
А какая была погода на этот раз? Впрочем, путь дальний, всякие могли
быть перемены. В тропиках часты циклоны. Вспомнить бы число, послать
запрос в бюро погоды. Какое же было число?
Ах да, никакое. Он все выдумал.
А когда ушла Герта, был весенний день, солнечный и ветреный. В
городе-то было приятно, свежо, а в океане, наверное, разыгралась настоящая
буря. Клетчатый жакетик Герты в мгновение превратился в холодный компресс.
Герта так боялась простуды...
Но ведь не она летела. Летела Гарпия.
А если Герта не улетела, почему же он не может ее разыскать?
Однажды Марту приснился сон. Он шел с Гертой по волнолому. И вдруг у
Герты за спиной оказались перламутровые крылья, громадные, метров восемь в
размахе. И Герта была оживленна.
"Сейчас я полечу, - говорила она. - Вам, мужчинам, не дано такое
счастье. Вы слишком много едите, у вас животы тяжелые. Жадность держит вас
на земле. Если бы ты научился не есть..."
Вот такой был сон. А может, это был и не сон, потому что дня через два
на том же волноломе Март встретил зеленого матроса, который сказал ему,
что он замечал, не раз замечал крылатую женщину над заливом. "Вы можете
видеть ее в сумерки, - добавил он. - Она часто залетает сюда".
Очень странный человек был этот матрос. Лицо у него было какое-то
мутное и меняющееся, по нему струилась вода. И, поговорив с Мартом
(правда, он называл его Эрлом, но Март не протестовал, он, в сущности,
имел право на это имя), матрос, как был, в одежде, спустился с волнолома в
воду. Рядом стояли кочегары с французского парохода и негритянка -