"Георгий Гуревич. Крылья гарпии (Авт.сб. "Только обгон")" - читать интересную книгу автора

галлюцинаций. Задолго до того, как Эрл окончательно пришел в себя, он уже
знал, что лежит один в прохладной пещере, отгороженный от входа
сталагмитами, что ксилофон, который он слышит, - это музыка падающих
капель, что в пещеру его принесла девушка с греческим профилем, та самая,
которую он видел в бреду у костра.
Ее звали Хррпр, если только можно передать буквами странные рокочущие и
щебечущие звуки ее языка. Словом "хррпр" назывался и весь ее народ,
затерянный в тропических лесах, между чужими и враждебными племенами.
Освоить произношение Эрлу не удалось, и он окрестил свою спасительницу
мало подходящим, но сходным по звучанию именем Гарпия.
Два раза в день, утром и вечером, Гарпия приходила к нему с фруктами и
свежей водой. Она разжигала костер, обтирала Эрлу лицо, кормила его
незнакомыми плодами, очень ароматными, но водянистыми и безвкусными, и еще
какими-то лепешками, пресными и вывалянными в золе. Как потом оказалось,
соплеменники Гарпии употребляли золу вместо соли.
Не сумев овладеть гарпийской фонетикой, Эрл стал учить девушку своему
родному языку. Внимательно глядя ему в рот, Гарпия повторяла за ним слова,
смешно коверкая их и проглатывая гласные: "Эрл... члвек... вда... хлб".
Эрлу очень хотелось расспросить, как добраться до моря, но слов пока не
хватало.
- Где блит? - спрашивала Гарпия. - Кшать? Пить?
- Все хорошо, - (отвечал Эрл. - Ты хорошая.
И, исчерпав запас слов, они дружелюбно смотрели друг на друга. Иногда,
протянув загорелую, покрытую золотистым пушком руку, девушка осторожно
поглаживала Эрла по щекам, уже заросшим курчавой бородой. "Неужели я
нравлюсь ей? - думал Эрл. - Вот такой, как есть, - грязный, заросший, с
исцарапанной мордой? Неисповедимы тайны женского сердца! Впрочем, бедняжка
горбата, вероятно, никто не хочет взять ее в жены".
А ум у девушки был светлый, жадно впитывал новые сведения. За один
визит она запоминала сотни две слов. Уже через неделю Эрл рассказывал ей
целые истории о волшебном мире телефона и авто. Гарпия понимала и отвечала
сносно, если не считать акцента.
Гарпия проводила возле Эрла часа два в сутки. Пока она сидела у костра,
в пещере было весело и уютно. Но затем костер угасал, тени выбирались из
своих углов, чтобы затопить пещеру сыростью и мраком. Сталагмиты угрожающе
сдвигались, и капли гремели, как барабаны, заглушающие крики смертника на
эшафоте.
Эрл твердил Гарпии, что не может жить без солнца. Она не понимала или
не хотела понять. Эрл указывал на выход. Гарпия отрицательно мотала
головой и стучала ладонью по шее, словно хотела сказать: "Пойдешь туда -
голову потеряешь". И Эрл решил сам пробраться к выходу. Однажды, когда
девушка ушла, он пополз за ней на четвереньках. Белое платье, мелькавшее
впереди, указывало ему дорогу в лабиринте сталагмитов. Вот платье
мелькнуло где-то справа и исчезло. Но там уже брезжил свет. Эрл прополз
еще несколько десятков шагов навстречу солнечным лучам...
Тот же обрыв был у него перед глазами, но не затянутый дымкой; сегодня
можно было разглядеть все подробности. Белые и полосатые горы окаймляли
плотным кольцом глубокую котловину километров около двадцати в
поперечнике. Морщинистые скаты гор были испещрены черными пятнами пещер,
перед некоторыми дымились костры. Да и долина была вся густо заселена,