"Георгий Гуревич. Ия, или Вторник для романтики (Авт.сб. "Только обгон")" - читать интересную книгу автора

сдерживающих инстинктов не дали. Придется объяснять теперь, что такое
право личной собственности".
Полчаса спустя на пустынной просеке с глубокими разъезженными колеями,
в глянцевитой грязи перед лужами рубцы виднелись очень четко; Алешу
остановил бородатый объездчик, трусивший на неоседланной лошади.
- Ты не видал здесь, товарищ дорогой, чудаковатую машину, навроде
танкетки-самоделки? - спросил бородач сердито.
- Не видал, - ответил Алеша уклончиво. - А что за машина?
- Да уж не знаю, что за машина и какой бес в ней сидит. Не похоже, что
взрослый водитель, озорует хуже всякого мальчишки. Влезли ко мне в
лесничество, забор повалили, цветы порвали, не столько порвали, сколь
помяли, георгины у меня там на грядке, гладиолусы, еще кое-что по мелочи.
Главное, парник загублен. Огурцы у меня там были в цвету. И всего-то два
цветка сорвано, а пленка вся исполосована в ленты. Легко ли ее склеить,
пленку, двадцать квадратов. Возился сколько!
Алеша даже закряхтел.
- Вы, товарищ, не мотайтесь зря, - сказал он. - Вы возьмите-ка с собой
вот эту девушку, покажите ей, что к чему, и составьте акт об убытках,
только по-честному, без сочинительства. Акт составьте на Ходорова Алексея
Дмитриевича, старшего научного сотрудника ОКБ. Это его машина, пусть он за
все и заплатит из собственного кармана.
- Да я лишнего не стребую, - загудел бородач, успокаиваясь. - Пленку
жалко, располосовали на ленты. Пускай ваш Ходоров выпишет мне пленку, и
дело с концом. И не к чему акты сочинять, разводить писанину. Да вы
зайдите сами, товарищ, поглядите своими глазами. И скажите, чтобы не
доверяли там машину мальчишкам.
От лесничества след вел в чащу. Предприимчивая машина продолжала
пополнять коллекцию. Двойной отпечаток гусениц ломился через худосочный
осинник, на влажной почве машина как бы наметила рубчатые рельсы. За
осинником в сырой низине бугрились голубые шапки незабудок, каждая кочка -
голубой букет. Но незабудки уже имелись в коллекции.
- И главное, не отзывается, - бормотал Алеша, в десятый раз настраивая
радиоприемник.
Опять след выбрался на заброшенную, заросшую мелколесьем просеку.
Просека сменилась трухлявой гатью через болото. Уже вечерело, над болотом
повисал туман. Казалось, воздух уплотняется на глазах: становится
непрозрачным над каждым оконцем бурой воды, усаженным тугими кувшинками.
"А ведь кувшинки должны были соблазнить машину. Наверное, она полезла
за ними", - подумал Алеша.
И действительно, тут она и нашлась, увязшая по самые глаза. Завязла и
билась-билась, пока не израсходовала всю энергию. А когда израсходовала,
даже SOS послать не смогла.


Все это происходило в понедельник, накануне тринадцатого вторника. Так
уж повелось в ОКБ у Алеши: испытания проводились по понедельникам,
выявлялись какие-нибудь неполадки, затем всю неделю они устранялись, в
следующий понедельник проходила проверка нового приспособления и после
этого Алеше было что порассказать в "Романтиках".
- Значит, с чистым городом дело не пошло, - подвел он итог на этот раз.