"Г.И.Гуревич. Беседы о научной фантастике" - читать интересную книгу автора

олицетворение сомнения, насмешки, скептического отрицания, оправдывающего
бездействие и равнодушие, он - оборотная сторона самого Фауста, выражение
усталости и разочарования стареющего ученого.
О поэме Гете написаны целые библиотеки, нет нужды и нет возможности
пересказывать их. В данном случае мы с вами беседуем о фантастике, о том,
зачем понадобилось фантастическое в литературе вообще, в этой главе
говорим, как фантастическое помогает писателю при построении сюжета и
выявлении главной идеи, на этой странице - зачем понадобилось Гете
фантастическое в его глубоко философской поэме "Фауст".
И вот мы видим, что мистический образ делает яснее историю поисков
человеческого счастья.
А в итоге у читателя возникает обобщенный глобальный вывод: даже черт
не мог предложить иного счастья, кроме благородного труда. То же
стремление к глобальным выводам можно наблюдать и в научной фантастике.
Например, повесть Алексея Толстого "Аэлита" кончается апофеозом любви.
Слово "любовь" несется через космические просторы от Марса к Земле. Нет
для любви преград, и миллионы километров - не преграда.
Если место действия отнесено в космос, автор как бы убеждает нас: "Так
будет везде-везде-везде!"
Если время действия отнесено в будущее, автор как бы говорит: "Так
будет всегда-всегда-всегда!" ' Итак, повторяем: у литературы невероятного
есть три основных достоинства - исключительность, наглядная простота,
значительность выводов.
Мефистофель - невероятное существо, сразу привлекающее внимание
читателя.
Исключительность этого образа - его достоинство. Оборотная же сторона
такой исключительности образа - его недостоверность. Во имя значительности
выводов автор как бы приглашает читателя примириться с недостоверностью
образа - принять его как условность. Без условности, как известно, нет
искусства. В каждом виде искусства - свои условности.
Например, условность кино в плоском экране, в неимоверных масштабах
крупного плана: трехметровые лица, трехметровые губы, трехметровые глаза с
ресницами как копья, зрачками размером в щит. Условность в мгновенной
смене точек зрения, в переброске через тысячи километров и сквозь годы.
Условность театра в сцене - этой комнате с тремя стенами, в которой
поочередно высказываются герои, делая вид, что не замечают полного зала
свидетелей. Опера добавляет еще и условность пения: герои объясняются друг
с другом ариями или речитативами. В балете же выражают свои переживания
танцем.
У литературы свои условности, свои правила. Мы забываем о них, читая
художественные произведения.
Условность в печатном тексте. Условность, во "всезнайстве" автора:
самые сокровенные мысли и чувства героев откуда-то известны ему. Условно
герои, не знающие русского языка, говорят и думают на этом языке. Условно
на современном языке говорят исторические лица.
В произведениях же фантастики "разрешается" изображать как истину не
только вполне возможное, но и невозможное сегодня и подчас невозможное
вообще.
Для полноты следует отметить еще одно литературное достоинство
фантастики: