"Георгий Гуревич. Все, что из атомов (Глава из н-ф романа) ("Знание - сила", 1959, № 9)" - читать интересную книгу автора

Георгий ГУРЕВИЧ

Все, что из атомов

(ГЛАВА ИЗ НАУЧНО-ФАНТАСТИЧЕСКОГО РОМАНА)


Есть скрытая мудрость в старинных народных сказках, которые мы
снисходительно называем детскими.
Возьмите, например, сказки о скатерти-самобранке, о фее -
исполнительнице желаний или о волшебной палочке. Чародей ударил палочкой,
прошептал страшное слово "абракадабра", и в мгновение ока возник накрытый
стол, нарядный костюм или оседланный конь.
Да ведь это же прообраз... идеи Березовского.
Мы очень мало знаем о молодости этого человека. Он родился в 1909 году
в селе Думиничи бывшей Калужской губернии. Потерял родителей в годы
гражданской войны. Беспризорничал, потом попал в трудовую колонию, оттуда
на рабфак. Стал учителем, преподавал химию в средних школах Ленинграда. В
каких именно школах, не удалось установить. С первых дней войны пошел в
ополчение.
Был ранен под Нарвой, потерял ногу... и выйдя из госпиталя зимой 1942
года, оказался в осажденном Ленинграде.
И вот в пустой, слишком просторной и слишком холодной комнате коротает
дни одинокий инвалид. В железной печурке сгорела мебель, сгорели книги.
Проглотив раз в день кусочек скверного хлеба, инвалид забирается под
одеяло, под пальто и шинель. Чаще он спит, и во сне ему снится еда - моря
супа, хлебные горы... Впрочем, они исчезают, как только отрубишь краюшку
топором.
Проснувшись, человек погружается в воспоминания... как в деревне он ел
сметану деревянной ложкой из крынки, как в рабфаковской столовой ел пюре с
жареной колбасой, как поглощал пирожные в кафе "Север", как уписывал
перловую кашу, сидя на земле у походной кухни. Мысли о еде выпуклы и
навязчивы, резь в животе от них становится сильнее. Живот такой пустой и
впалый, кажется, что сквозь него можно прощупать позвоночник. До
завтрашнего ломтя еще четырнадцать часов. Время тянется нестерпимо
медленно. Только пять минут назад Березовский смотрел на часы.
Чтобы отвлечься от прилипчивых мыслей о хлебе, Березовский сам себе
пересказывает сожженные в печке книги. Но романы странно трансформируются.
На первый план выходят завтраки и обеды. Охотники Майн-Рида бесконечно
жуют мясо убитых антилоп и слонов. Сюда в Ленинград хотя бы одного слона.
Съели бы с клыками вместе. Смакуют тонкие закуски герои Бальзака. Зачем
только они философствуют и флиртуют, отвлекаются от еды, тратят время на
пустяки?
Плесневеют паштеты в подвалах Гобсека. Столько еды загубил проклятый
ростовщик! Плесень, впрочем, можно счистить. Четыре мушкетера, чтобы их не
подслушивали, устраивают завтрак на обстреливаемом бастионе. Интересно,
что у них было на завтрак. Если кормили обильно, Березовский рискнул бы.
И вот в какой-то день в памяти всплывает фантастический рассказ. Сам
Березовский утверждал, что он прочел эту историю во "Всемирном Следопыте",
но в каком номере, не удалось выяснить, и трехтомная библиография Ляпунова