"Г.Гуревич. Функция Шорина (Научно-фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

миллионы экземпляров для микрозверинца. По четырнадцать - шестнадцать
часов сидели биологи перед экранами микроскопов. Четырехчасовой рабочий
день остался на Земле. Ведь не было же смысла везти на комету тройной
экипаж с тройными  запасами только для того, чтобы участники могли
отдыхать по-земному.
Что делал Шорин? Все! Готовил, кормил увлеченных микроскопистов,
помогал завхозу, механикам, электрикам, кибернетикам, ходил (точнее,
плавал в почти невесомом мире) с геологами за образцами, долбил шурфы,
носил лед в термосе, составлял ведомости, надписывал наклейки, хранил
банки с образцами, укладывал коллекции в контейнеры.
Нумерованные банки, нумерованные камни, нумерованные прошитые листы.
Часто Шорин сам не знал, что у него в банках и в ящиках. Даже научные
сотрудники знали поверхностно, потому что в экспедиции некогда было
разбираться, торопились набрать побольше материала для земных
исследователей, набрать факты для будущих размышлений. А в распоряжении
фактоискателей было не так много времени - месяца два, пока комета шла от
орбиты Марса к орбите Меркурия. Затем предстояло поспешно бежать от
огненного дыхания Солнца.
Надписывая банки, Шорин вспоминал детские мечты. Они казались такими
наивными! Сейчас у него осталось одно желание: как следует выспаться. Но
он знал, что держит экзамен на космонавта. Должен показать себя
выносливым, как рекордсмен, наблюдательным, как художник, любознательным,
самостоятельным и услужливым. И Шорин не позволял себе поддаваться
усталости. Он первым брался за самый тяжелый ящик, первым вскакивал, когда
вызывали желающих в необязательный и всегда опасный поход, работал всех
больше и всех больше задавал вопросов. Товарищи считали его двужильным,
некоторые осуждали, называли выскочкой. Быть может, он и был выскочкой,
ведь он же хотел выделиться, заслужить рекомендацию в следующую экспедицию.
А старый Цянь все подмечал. И однажды сказал:
- Хорошо, сынок. Притворяйся и дальше неутомимым.
Шорин был в отчаянии. Значит, Цянь разоблачил его. Видит его насквозь -
усталого, умеренно выносливого, умеренно смелого, среднесообразительного
человека с хроническим насморком, пытающегося подражать героям.
Но у Цяня была своя логика. Это выяснилось вскоре.
Экспедиция подходила к концу. Орбита Меркурия осталась позади.
Косматое, непомерно разросшееся Солнце нещадно палило комету. Приближался
пояс радиации, небезопасный даже в XXII веке. Пора было, не дожидаясь
лучевых ударов, эвакуировать комету. Но как раз к этому времени лед на
комете растаял и началась весна жизни - не в пробирках, а в лужах и
озерках.
Видимо, приспособившаяся к кратковременному лету жизнь развивалась
бурно и агрессивно. Зеленая, голубая и красная плесень полезла из луж на
скалы.
Микробы грызли металл, резину и пластмассу, проникали в скафандры,
покрывали кожу пузырями и язвами. На поверхности луж плавали какие-то
пленки, появились прозрачные мешочки, похожие на медуз, все более сложные.
Ничего подобного не наблюдалось в пробирках.
Приходилось все это бросать, не досмотрев самого интересного.
Цянь принял решение: рискнуть, но не всем. Экспедицию переправить на
Меркурий с собранными коллекциями, а на комете оставить дрейфующую партию