"Георгий Гуревич. Когда выбирается 'я'" - читать интересную книгу автора

с напускной уверенностью:
- Отвезите меня в Монреаль. Я это сделаю до отъезда.
Гангстер расхохотался:
- Мальчик, ты на редкость непонятлив для своего возраста. Условия
ставлю я. Цап вообще предлагал тебя ликвидировать ("коп" - сцапать, обычное
прозвище полицейских в Америке), и он прав: так разумнее и безопаснее. Но я
оставлю тебя в живых, если ты поправишь носик моей подружки, подправишь, не
выходя из этого дома. А если не сумеешь, отдадим тебя Цапу и дело с концом.
Я сказал:
- Я гражданин иностранного государства. Вы ответите по закону...
- Милый, все-таки ты здорово туп. Боксер тебе отшиб мозги, что ли. Я не
политикан, я киднэппер, я человек вне закона. Конечно, я отвечу закону, если
закон меня сцапает, но сначала он должен сцапать. Почему-то это не всегда
удается. Щелочек много в законе для вертких. И главное, я не понимаю, какая
тебе польза, если я отвечу по закону за твою гибель, безвременную и
скоропостижную.
- Я не боюсь, - сказал я. - И пусть ваша Салли остается курносой.
- А мы поступим по правилам киднэппинга, - сказал он. - Как, ты не
знаешь этих правил? В вашей стране нет киднэппинга. Боже мой, какие же у вас
отсталые, доморощенные преступники! Правила такие: уведя козленка, ты
извещаешь встревоженных родителей, что они получат свое чадо за такую-то
сумму. Если родители упрямы и скупы, через неделю посылаешь им левое ушко
чада. Еще через неделю - второе ушко. И ждешь еще три дня...
- А потом? - вырвалось у меня.
- А потом ликвидируешь залог. Ничего не поделаешь, издержки бизнеса.
Значит, родители попались черствые и жадные, бессердечные люди, которые
трясутся над деньгами, капиталы им дороже ребенка. С такими лучше не иметь
дела.
- И вы убивали детей? - спросил я почти с любопытством.
К моему удивлению, Пол перекрестился.
- Бог миловал, - сказал он. - Я не встречал таких изуверов среди
родителей. Но Барба, мой незабвенный учитель, преславно кончивший жизнь на
электрическом стуле, говаривал, что он не имеет возможности содержать приют
для отпрысков всяческих скупердяев. "Жадность поощрять не надо", - говорил
Барба.
Все это было так чудовищно, что я просто не поверил. Я сказал, что мои
родители давно лежат на кладбище и едва ли будет толк, если мои уши будут
посланы туда. А против посылки моего уха в посольство я не возражаю.
- Да, понимаю, тут случай особый, - сказал старый бандит. - Ты себе
вырастишь новое ухо за два часа. С тобой другой разговор. Заупрямишься -
жить не будешь. И два дня дается на размышление.
Для убедительности меня оставили на два дня без еды.
Я лежал на полу в винном погребе, который был превращен в мою тюрьму,
вдыхал пьяные ароматы всех хранившихся здесь и пролитых по каплям вин,
лежал, с головой, мутноватой от спиртных запахов и от голода, и размышлял,
прикончат меня гангстеры или не прикончат.
И приходил к выводу, что, пожалуй, прикончат. Для них это проще, чем
выпустить меня, а самим после этого прятаться от закона.
Ну и что же делать? Подчиниться? Обидно. Недостойно. Не подчиниться?
Убьют. Или не убьют, блефуют, запугивают?