"Георгий Гуревич. Приглашение в зенит" - читать интересную книгу автора

же поглощает много энергии, это и хлопотливее и дороже:
- И как же это делается?
Опять Гилик тараторит про классы Тхтх и граничные условия Дедде. Все
непонятно. Все надо учить заново.

Объявился Граве.
Пришел в палату, шаркая ногами, пыхтя уселся в кресло, заглянул в лицо
соболезнующе.
- Ну как вы, голубчик? Силенки набираете?
Подумать только дряблый такой, наверное - сердечник, а полет перенес
лучше меня. Уже - разгуливает по чужой планете, а я пластом лежу.
- Ну рассказывайте, рассказывайте подробнее. Где были, что успели
повидать?
- А я, голубчик, нигде не был. Я вас жду.
- Хотя бы про эту планету расскажите. Какая она? Похожа на Землю? Поля
здесь зеленые, небо голубое? Лето или зима?
- Не лето, не зима и зелени никакой. Это искусственная планета.
Межзвездный вокзал. Ни полей, ни неба - одни коридоры.
И торопливо встает, уклоняясь от расспросов:
- Доктора не велели вам разговаривать.
Ох уж эти доктора! Всюду они одинаковы - на Земле и в Звездном Шаре.

Обман чудовищный! Все неправда! Кому же верить теперь? Впрочем, надо
взять себя в руки, успокоиться, записать все по порядку.
Болеть на чужбине плохо, выздоравливать еще хуже. Это я уже писал. За
окном чужая планета, а с постели не спускают. Пичкают лекарствами, вечный
компресс на лбу.
А чувствую себя нескверно, ем с аппетитом, боли все реже. И всего-то
пять шагов до окна.
Как раз врачей не было, все ушли на обход Гилика унесли для технической
профилактики. Ну вот, я спустил ноги с кровати, голову высвободил из
компресса, шаг, другой пятый. Я у окна.
Кошмар!!!
Опять бред первых дней болезни, ужасные видения зоофантастики: жуки с
моноклями, сросшиеся ежи, амебы на крыльях. Бегут, летят, ползают, скачут,
как нечисть из "Вия". Меня заметили, вылупили глаза, языки вытянули, ощерили
пасти...
- В кровать! - это уже сзади хрипят, за спиной.
Оглянулся. В дверях самый страшный: голый череп с пятнистой кожей. Я
завопил, глаза зажмурил...
Слышу голос Граве: "Скорей в постель, голубчик! Вам плохо Компресс на
голову, скорей!"
А я и кровати не вижу. И стен нет, какие-то трубки, цветные струи
колышутся. Вой, писк, треск. Уж не помню, как забрался на матрац, голову
всунул в повязку...
Снова голос Граве:
- Откройте глаза, не бойтесь. Все прошло.
Чуть разлепил веки. Верно, исчез кошмар. Идет от двери мой спутник,
ноги волочит, отдувается, такой рыхлый, обыденный, с жалостливым лицом.
- Плохи мои дела, Граве, - говорю я и сам удивляюсь, какой у меня