"Ольга Гурьян. Набег " - читать интересную книгу автора

широком холме выросла крепость - детинец.
Из мощных дубовых бревен сбили мастера клети, поставили их непрерывной
стеной вокруг всей вершины холма и доверху насыпали землей. Потом сбили
второй ряд клетей, изнутри вплотную пристроили их к стене, так что стала
стена вдвое шире. В эти клети не стали насыпать землю, а прорубили в них в
каждой по окну и по двери, чтобы было где жить дружинникам. По перекрытию
обмазали глиной, а затем стали рыть ров и землей из рва засыпали сверху
двойной ряд клетей. Стал вал и высок, и широк, и крепок. А сверху еще
изгородью обгородили, чтобы за той изгородью, как за щитом, могли
схорониться воины и, невидимые из-за той изгороди, могли стрелять во врагов.
Когда рыли рвы, нашли человечьи и конские кости, золотые монеты,
цветные бусы и меч. Это был добрый знак. Видно, издавна селились люди на
широком холме меж двух рек. Пригожее это было место для жизни, привольное,
райское. Детинец назвали Райки.
С тех пор прошло двадцать лет. Далеко к северу отступил бор, и за
бобрами теперь было час на лошади скакать. У господина Глеба белая борода
выросла по пояс, у Микулы Бермятича брови нависли от взгляда пристального, а
ни разу за двадцать лет не видел он кочевников, ни разу не вынул меч из
ножен, чтобы с врагом сразиться.
Изредка являлись в детинец купцы (в те времена называли их гостями),
жаловались, что кочевники-половцы меж Днепром и Доном балуют, торговать не
дают, дочиста грабят. Каждый раз после такой жалобы господин Глеб посылал
разведчиков далеко в степь разведать места, где половцы кочуют, где
поставили свои шатры. Но разведчики возвращались, так и не набредя на
половецкие селения - по эту-де сторону Днепра половцев не видать. И господин
Глеб думал: кто их разберет - гостей да половцев! То грабят друг друга, то
мирно торгуют. Ведь и так случалось, что везли гости в степь богатые товары,
кольчуги и мечи, а половецким женам - медные зеркала, круглые, чтобы
подвешивать их к поясу, а обратно из степи пригоняли табуны быстрых коней. И
у всех воинов в Райках были половецкие скакуны, а половцев никто так и не
видел за двадцать лет ни разу.
Умер за эти годы великий князь Ярослав Мудрый, и четырнадцатый год
сидел на киевском престоле сын его, Изяслав Ярославович. И у господина Глеба
с госпожой Любашей народился сын Георгий. И Микуле Бермятичу родила жена
сына Василька. По десятому году растет бездельник, белый да румяный на
пирогах матушкиных, а толку от него не видать. Давно уж пора отцу обед
принести, солнце стоит почти над самой головой, а Василька все нет и нет.
Но вот застучали по лестнице каблуки сапог, из отверстия в полу
показалась белокурая копна волос, короткий нос, толстые щеки. Вот по пояс
высунулся Василько, прямо на пол поставил блюдо с жареным лебедем и кружку с
пивом. Вот и весь Василько встал, короткий и коренастый; глаза почтительно
опущены книзу, а дерзкий нос весь в веснушках вздернут, будто смеется над
отцом. Поклонился, подал блюдо.
- Отчего лебедь об одной ноге? - глянув на сына, спросил Микула.
- Так и было, - ответил Василько и отвел глаза в сторону.
- Врешь, не было. Это журавль об одной ноге стоит, а полетит - обе
вытянет. А у лебедя всегда две ноги.
- Может, ему одну ногу стрелой отстрелило, - сказал Василько. Губы у
него дрожали - не то плакать собрался, не то смеется исподтишка. - Напрасно,
батюшка, гневаешься. Что мне матушка велела, то я и принес. Мне нога не