"Ольга Гурьян. Марион и косой король" - читать интересную книгу автора

удержать ее. Посветите мне, не то обе грохнемся вниз, потому что я не вижу,
куда ступаю.
Женевьева взяла свечу и пошла впереди. Опи добрались до чулана на верху
дома, свечу поставили на сундучок у входа и, вдвоем раздев Мариоп, уложили
ее на широкий соломенный тюфяк и закрыли одеялом. Женевьева ушла, крикнув на
прощание:
- Не забудь погасить свечу, чтобы не было пожара. И не вздумай опять
гасить подолом рубахи, а дыханием или пальцами.
- Без вас знаю, - сказала Марго. - Здесь вам не кухня, нечего
приказывать.
Она сжала двумя пальцами фитиль, тоненький язычок пламени погас, и,
скинув в темноте платье, Марго нырнула под одеяло.
Прошел час или два и в доме давно все затихло, когда Марион вдруг
открыла глаза.
Свеча горела ослепительно ярко, и от нее, будто от камня, брошенного в
воду, волны света разбегались кругами, все шире и шире, от стены до стены, и
от этого воздух в чулане был жаркий и душный. Марго, на корточках перед
сундучком, откинула его крышку и что-то искала там. И вдруг выпрямилась, и в
руках у нее было длинное платье. Она встряхнула его, и серебристая ткань
засверкала, переливаясь. Косые полосы, будто змейки, зеленые и золотые,
бежали от ворота к подолу, и платье шуршало и шептало, будто ручеек, бегущий
по камням.
Марго подняла руки над головой, и платье скользнуло вниз. Она провела
ладонями от шеи до пояса, и платье приникло к телу. И тут в руках у нее
оказался цветок розы, и она приколола его к груди. И, снова нагнувшись над
сундучком, вынула оттуда остроносые красные туфельки. Но она не обула их,
стояла босая и держала туфли за их длинные завязки.
И вдруг свеча погасла, и все исчезло.
Утром, когда Марион проснулась, она увидела, что Марго лежит рядом и
тихо посапывает. На сундучке аккуратно сложены холщовое платьице Марион и
короткое темное платье Марго, будто всю ночь оба платья мирно спали
рядышком, как их хозяйки. Все, что ночью привиделось, было всего только
сном.
Но как ярко, отчетливо, как наяву, вспомнились и солнечный свет свечи,
и Марго, прекрасная, как принцесса, в зеленом и серебряном, струящемся
платье, и нежная роза на ее груди, и таинственная улыбка на ее губах.
Всем известно, что первый сон на новом месте предвещает судьбу. И такой
волшебный сон обещал счастье и радость. И разве не счастье и не большая
удача, что Марион встретила здесь нового друга, приветливую, улыбающуюся
Марго!
Марго приоткрыла один глаз и пробормотала:
- Спустись во двор, там умоешься у колодца, а я еще полежу немножко.
У колодца сидел на корточках старичок и кормил вчерашнюю собачонку. При
этом он ласково приговаривал:
- Ах ты, тощенькая! Никто тебя, видно, не жалел. Ах ты, кургузенькая, у
тебя, верно, и имени нет. Я буду тебя звать Курто. Курто-кургузый!
А Курто усердно вилял куцым хвостом и, вылизав миску, упал на спину и в
знак доверия поднял вверх все четыре лапы.
Старичок почесал ему брюхо и, увидев Марион, объяснил:
- Животные-они безгласные. Вот и приходится за них говорить и думать.