"Анна Гурова. Превращение" - читать интересную книгу автора

- Хватит нести чушь! Все люди вертятся, деньги зарабатывают, а ты,
вместо того, чтоб устроиться на нормальную работу, тупо просиживаешь штаны в
своей полумертвой шарашке... На худой конец, если твоя "работа" и в самом
деле нужна натовцам, так и поехал бы к ним. Получил бы грант...
- Нет уж, - сказал я гордо. - Так низко я еще не пал. Я патриот!
- Патриот, ой не могу! Да ты просто лузер.
"Умолкни, женщина! - высокомерно сказал я (мысленно) и махнул рукой
воображаемым слугам: - Как сюда пролезла эта холопка? Выкиньте ее за
ворота!"
Строго говоря, Ленка не имела права тут находиться. В прежние времена
ее бы и к дверям не подпустили без пропуска. А теперь попасть внутрь -
запросто. Один звонок с вахты: "Леша, я внизу, выйди встреть меня!" или еще
проще: "Мамуля, я передаю трубку на вахту, скажи этому старперу, чтобы он
меня пропустил!"
Ленкина мама трудится в соседнем отделе, вместе с моей матушкой. Когда
я был маленьким, в этом НИИ работали родители половины моих одноклассников.
Но с Ленкой я тогда еще не познакомился. Это знаменательное событие
произошло в позапрошлом году. Мы встречались с Ленкой ровно полгода, после
чего расстались. Точнее, она меня бросила, заявив, что наши жизненные
ценности не совпадают, и вообще я лох. Проблема была в том, что с
облегчением от меня избавившись, Ленка вскоре обнаружила, что беременна. И
теперь у нас с ней есть общая дочь полутора лет от роду. Ленка считает, что
этот факт дает ей полное право терроризировать меня, сколько ей вздумается.
Приятели подкалывают меня, что я, не будучи ни разу женатым, огреб все
минусы семейной жизни, как моральные, так и финансовые.
Я отвернулся и с тоской уставился в окно. Невыносимо захотелось взять
свой верный двуручный меч, надвинуть забрало поглубже, и выйти на большую
дорогу. Или уйти в крестовый поход - главное, подальше от Ленки.
За окном не было ничего, кроме моего отражения. На улице уже стемнело.
Не зимняя кромешная тьма, а скорее - сыро, сумрачно, неспокойно. Словно
назревал какой-то природный катаклизм, то ли ливень, то ли снегопад, а
скорее всего и то, и другое.
Я уже привык к темным окнам. Приходил на работу затемно. Уходил после
заката. Не потом, что рабочий день был таким длинным, а потому что световой
день - коротким. Ранние октябрьские сумерки в шорохе листопада... Ноябрьский
бурый, бесснежный мрак, когда кажется, будто за окном - Нижний Мир, в
котором ни света, ни солнца, а только вечная тьма, а ты сам не заметил, как
провалился в тартарары вместе с городом... Январское мелькание снежинок,
сумасшедший танец метели, когда по заиндевевшему стеклу пробегает дрожь, и
снаружи доносится далекий, мертвенный вой ветра... И я ежился, представляя,
как после работы пойду через темные пустые дворы, а этот ветер, словно
ниндзя, со свистом будет швырять мне в лицо колючие звездочки... Февральские
оттепели, когда в окно свирепо лупила снежно-дождевая каша...
Сейчас на календаре было начало марта. Если бы Ленка на секунду
замолчала, стали бы слышны питерские весенние звуки: шум, шелест, шипение,
плеск воды, звонкие редкие удары капель по жестяному подоконнику. Капли
бежали по стеклу, как строчки японской скорописи или загадочные надписи на
экранах компьютеров Зиона в "Матрице". Казалось, они несли послание, которое
я никогда не сумею прочитать. Оно не мне адресовано - потому что я...
- А вот я и не лузер, - внезапно решив блеснуть эрудицией, возразил