"Олег Гурский. Ближе, чем думают люди (Фантазия)" - читать интересную книгу автора

непохожими на земных людей.
Лишь однажды брови Сергея слегка сдвинулись и взгляд омрачился - когда я
принялся собирать лесные фиалки, в изобилии росшие вокруг.
- Зачем это вам? - спросил он наконец.
- Хочу подарить моим новым друзьям, - сознался я. Они добродушно
усмехнулись, потом Зенд сказал:
- Мы ценим ваше чувство, Алеша, и благодарим вас. Но пожалуйста, не рвите
их. Они так естественны, когда растут... Мы не любим сорванных цветов.
В замешательстве я глядел то на свой букет, то на них. Сергей взял букет,
разделил его натрое и вдел каждому по нескольку цветков в нагрудный
карман. Так был исчерпан инцидент. И я не ощутил какой-либо досады или
обиды - настолько тактично это было сделано. Я видел, что им приятно мое
искреннее чувство, а сорванные цветы - лишь мимолетная деталь, на которой
не стоит задерживать внимание. Впрочем, с тех пор я не рву цветов, и мне
делается грустно, когда я вижу, как их рвут другие. "Мы не любим сорванных
цветов", - вспоминается мне в такие минуты певучий голос Зенда.
Когда мы вошли в избушку, я усадил их на массивной скамье у окна, а сам
принялся колоть тесаком лучину, чтобы вскипятить чай. Они расспрашивали о
моих делах, о том, чем я больше всего люблю заниматься, к чему стремлюсь.
Я ничего не стал скрывать, так как чувствовал в них гораздо больше, нежели
друзей. Я признался им, что в юности мечтал стать великим художником. Но в
эпоху космических полетов и атомной энергии дух рационализма стал
настолько беспощадным, что условности древних родов искусства становятся
для некоторых наших современников все более непонятными, странными, порой
даже смешными. Кино, фотография, плакатная графика вытесняют из жизни
подвижнический дух истинного художника - творца неповторимо прекрасного.
Потом я пытался заняться музыкой, литературой. Но и из этого мало что
получилось. Самая давняя и заветная моя мечта - понять закономерности
эволюции мира и суть человеческого "я". Хотелось бы разгадать, является ли
каждый из нас в этот мир в общем весьма случайно (встретились двое,
полюбили друг друга, сошлись - и вот извольте вы пожаловать в этот "лучший
из миров", хотите вы того или нет), либо существуют какие-то высшие
закономерности, регулирующие этот процесс? Вот почему в последние годы
меня привлекает философия.
Гости внимательно выслушали мою исповедь и не согласились со мной в том,
что искусство как творчество неповторимо прекрасного исчезнет с развитием
человечества, но одобрили мое стремление понять мир и роль человека в нем.
- По основному своему назначению каждый человек призван быть тем, кого у
вас называют философом, - сказал Зенд. - Это заложено в самом существе
человека - вечном искателе, путешественнике, познавателе Вселенной, а
также ее творце и преобразователе. Ибо материальная Вселенная творится
постоянно, - и в этом суть ее бытия.
Я глянул на него в изумлении. Творце и преобразователе Вселенной?! Он
ласково поглаживал Венту, которая доверчиво улеглась у его ног.
- И много в вашем обществе таких людей? - спросил я его напрямик. Он
взглянул на меня большими темными глазами.
- Как же иначе? Любой человек - это творец. Но чтобы стать действительными
творцами Вселенной, люди должны пройти космически огромный путь духовной
эволюции.
- Вы говорите об этом так, словно каждый из вас бессмертен, - заметил я,