"О.Гурский. Звездная ветвь Прометеев (Философская фантазия)" - читать интересную книгу автора

звездам", создание на орбите вокруг планеты искусственного солнца,
регулируемого по радио; наконец, предстояла перестройка атмосферы Плутона
по типу земной и посадка лесов на огромных территориях.
Понятно, что на Плутон стремились миллионы людей. Но отбирали прежде всего
из тех, кто был полиспециалистом и прошел особый цикл подготовки
космостроителя на околоземных, лунных или марсианских космических
станциях. "Легче киту взобраться на вершину Чомолунгмы, чем человеку
попасть на периферию Солнечной системы", - шутил Валерий Липатов,
астроштурман и гравитационник, закадычный друг Странникова.
Непонятно, что общего было между этими столь разными людьми; тем не менее
они сдружились еще в пути на Плутон и с тех пор двух часов не могли
провести без того, чтобы не поспорить на какую-либо "тему века" и не
разругаться до следующей встречи в кристаллотеке, в Салоне бесед или в
"Клубе философов и безумных идей".
Это через Липатова Лина Негина выяснила наконец и оповестила девушек,
каким образом Странникову удалось проникнуть в экспедицию. Ведь по
состоянию здоровья он был приговорен к жизни на Земле или подобной
планете. Оказалось, что этот хилый, невзрачный юноша, с глубоко сидящими
под выпуклым лбом грустноватыми глазами был какой-то там незаурядный
специалист по теориям сознательного расселения мыслящей жизни в Галактике.
И кроме того, он был прямо-таки одержим мечтами о космических скитаниях.
Своими статьями, а может быть, и своей маниакально устремленной волей он
воздействовал на Стахова, председателя отборочной комиссии, главного
конструктора проекта "ССП-1" (строительство искусственного солнца Плутона).
От того же простодушного Липатова стало известно, что Странников не
намеревался остаться в Астрограде, а добился, чтобы его послали
космомонтажником на строительство Шара, на высоту нескольких тысяч
километров над планетой.
Дело, однако, объяснялось тем, что Липатов, прибыв в Астроград, уже успел
разведать "роковую тайну": попасть в звездные экспедиции больше всего
шансов у тех, кто "вволю хлебнул натурального космоса". Преодолев
неисчислимые круги мытарств, друзья очутились в "Эфирном дворце" -
космической станции, где поселились уже сотни космомонтажников,
сооружавших Шар.


Странников одержимо стремился к звездам. И если он взялся за прозаическую
в сущности работу космомонтажника, то лишь в надежде, что это откроет ему
дорогу к таинственным и невероятно далеким мирам. Своими рассуждениями о
Вселенной, о Едином Круге Разума в ней он иногда доводил Липатова чуть ли
не до невменяемого состояния.
Липатов тоже мечтал о дальних полетах. Он решил стать - со временем,
конечно, - командором антиграва экстра-класса и всю жизнь бороздить
просторы Галактики, лишь иногда навещая старушку Землю... Правилом жизни
Валерия было: тот, кто посвятил себя Космосу, должен возвышаться над
обычными человеческими страстями. Но когда Липатов слушал рассуждения
друга, он часто терял уравновешенность.
- Вселенная далеко не такова, какой мы ее представляем, понимаешь? -
прижимая к груди крепко стиснутый худой кулак, с жаром говорил Странников,
шагая из угла в угол каюты. - Мы думаем, это - пространство, в котором