"Владимир Гусев. Охотник на вирусов" - читать интересную книгу автора

находчивость, временно вышли из положения, - смягчаю я тон.
Кончики усов Михаила Олеговича тут же воинственно задираются вверх.
- Да, решение проблемы оказалось весьма нетривиальным, - с гордостью
говорит он.
Это для кого как. Для меня, кажется, совсем наоборот. Значит, Петр
Васильевич Пеночкин - кстати, уж не наш ли это Петя? - отладил работу сети
в нештатном режиме, им перестало припекать, и начался вялый обмен бумагами
с поставщиком кабеля и проектной организацией, копия - в Комитет. Клерк в
Комитете исправно подшивал письма в соответствующее дело, палец о палец не
ударяя, чтобы помочь... "Караул" ведь не кричат - значит, можно спать
спокойно. А и кричали бы - что с того? У клерков бессонницы не бывает...
Да, но почему директор молчал о приступах? Что-то тут все-таки
нечисто. Хорошо, если он просто пытается скрыть еще один вопиющий пример
собственной бездеятельности. Вызванной, очень даже может быть,
некомпетентностью. А если дело все-таки не в ошибке? И под носом у
директора действительно отрабатывают опаснейшую версию вируса? При его
молчаливом попустительстве и, быть может, даже участии? Нет, рано мне
успокаиваться. Я должен сам пронаблюдать приступ. А уж потом задать
разящий вопрос директору.
- А теперь мне хотелось бы подробнее ознакомиться с документацией.
Где тут у вас можно, приземлиться?
- В кабинете у зама, не возражаете? Он сейчас в отпуске, и вас никто
не потревожит. Можно и у меня, конечно, но здесь вам будут мешать.
Посетители, заказчики, звонки... Телефон не умолкает целый день.
- То жираф позвонит, то олень, - говорю я неожиданно для самого себя.
Директор испуганно таращит на меня глаза, не зная, как реагировать на
глупую выходку: то ли засмеяться, то ли рассердиться, то ли бригаду из
психушки вызвать. Но смеяться над глупостью - глупо, а сердиться - боязно.
Ничего, в следующий раз не будет выставляться. На то он и директор, чтобы
целый день отвечать на звонки и принимать посетителей.
- Любимое стихотворение моего сына, - поясняю я. - Корнея Чуковского,
кажется. Лучше, пожалуй, в кабинете у зама.
Директор облегченно вздыхает. Очень я ему нужен в его собственных
апартаментах... Примерно так же, как гремучая змея.
Через два часа я возвращаю директору папки с документацией, оформляю
"ночной" пропуск и отправляюсь в гостиницу - спать. Третья смена
начинается в двадцать три ноль-ноль. А самовозбуждение сети - ровно в
полночь. Как и положено всякой чертовщине. Хочется мне самому посмотреть
на ночной шабаш. А вдруг это все-таки вирус? Вирус ведьм...
Оставив Грише записку с просьбой не будить, я разбираю постель. Но
прежде, чем лечь, выглядываю в окно и отыскиваю на гостиничной стоянке
свою дорогостоящую личную собственность. Стоит моя "вольвочка", стоит.
Надо бы на автомойку сгонять, но не сейчас. Вот удостоверюсь, что вирус
ведьм - просто ошибка в программе межмашинного обмена - тогда и займусь
автомобилем.


Проснулся я в двадцать два ноль-ноль, по первому же "ку-ка-реку"
моего "петушка". Проснулся бодрым и заряженным энергией, как если бы за
окном был не дождливый осенний вечер, а солнечное летнее утро. Тщательно