"Владимир Гусев. Охотник на вирусов" - читать интересную книгу автора

все тесты проходят без сбоев, в них я уверен. Это "кольцо" виновато.
Что-то у них не ладится с обменом. Но по прошествии некоторого времени -
когда часа, когда трех - работоспособность "Эллипса" полностью
восстанавливается. Снова начинают идти задачки, скрипеть принтеры...
Словно бы ничего и не было. Как приступ лихорадки, знаете? Потрясет,
потрясет - и опять ничего.
- А Михаил Олегович знает об этом?
- Ну конечно. Только я три докладных ему написал по этому поводу.
- И что директор?
- Говорит, сообщил куда следует. Принимают меры.
Интересно будет узнать у него, какие - именно. И почему он не сказал
мне при встрече ни о мерах, ни о причине, вызвавшей их. Не нравится мне
ваше поведение, Михаил Олегович! Более того, оно вызывает подозрения!
Белобоков озабоченно смотрит на часы.
- Да вы и сами можете пронаблюдать. Приступ должен начаться через
десять минут, ровно в полночь. Словно бес вселяется в наши компьютеры. А
как изгнать его... Разве что попа пригласить и святой водой терминалы
окропить, - криво усмехается начальник смены в аккуратно подстриженные
усы. У них что, все мужчины усатые, что ли?
Дверь в каморку вдруг широко распахивается, и на пороге появляется
девушка. Светлые волосы ее влажно блестят, плащ потемнел и набух от влаги.
На лице двумя слезинками застыли дождевые капельки. Они притягивают мой
взгляд, словно магнитом.
- Ой, Виктор Алексеевич!.. Я никак не могла раньше, честное слово! Да
еще этот дождь... Я на такси приехала, - оправдывается девушка, для
убедительности широко раскрывая и без того огромные глаза. Именно от
них-то я и не могу оторвать взгляд, а вовсе не от капелек.
- Во-первых, здрасьте! - насмешливо отвечает начальник смены. -
Во-вторых, познакомься: инспектор Управления Полиномов Павел Андреевич. И
если он сообщит в рапорте, что производственная дисциплина хромает на обе
ноги, Михаилу Олеговичу будет трудно отстоять нашу квартальную премию. А
это - Элли, лучший программист центра.
- Ну, так уж и лучший... Надеюсь, инспектор не станет ябедничать? -
полуспрашивает-полуутверждает Элли, и я вдруг с ужасом понимаю, что готов
тут же выполнить любое, самое сумасбродное ее приказание. Любую, самую
фантастическую просьбу. Любое, самое потаенное ее желание... Споткнувшись
на этом двусмысленном слове, я вновь обретаю утраченный было дар речи.
- Не наябедничаю, - говорю я хрипло. Но у Элли в этом нет никаких
сомнений: она уже выпорхнула из каморки, оставив дверь приоткрытой.
Стрекотание принтеров становится громче и окончательно выводит меня из
транса.
- Я хотел бы посмотреть, как начинается приступ "лихорадки".
- Если он будет сегодня, - хмуро говорит Белобоков, вставая.
Мы выходим из кабинетика, и я сразу же отыскиваю глазами Элли. Она -
в "тихой" комнате, отгороженной от машзала стеклянной перегородкой.
Прозрачная - и призрачная! - защита от шума. Скорее психологическая, чем
физическая. Несколько письменных столов, две "персоналки"... Элли крутит
диск телефона. Видимо, абонент занят, и это очень раздражает ее. Скользнув
по мне невидящим взглядом, она швыряет трубку на рычаг и сердито барабанит
пальцами по стеклу, покрывающему стол. Хотел бы я быть тем человеком,