"Владимир Гусев. Просто анекдот" - читать интересную книгу автора

направо: отделение Ющенко занимало два этажа в новом корпусе, пристроенном
к основному, еще дореволюционной постройки, лет пять назад.
- Буйствовал?
- Головой в стену бился. Пришлось "распашонку" на него надеть.
- Диагноз?
- Ну, это вы сейчас сами определите.
Став замглавврача, Коробов перестал практиковать, с головой
погрузился в хозяйственные заботы. Но квалификацию не потерял. Нет, не
потерял. "Нашего" пациента определял сразу и безошибочно. Так что напрасно
Галина Игнатьевна пытается его уязвить.
В переходе, соединявшем старый и новый корпуса на уровне второго
этажа, им встретились трое высоких длинноволосых парней в распущенных
"распашонках". Их сопровождал Бахтияр Ахмедович, старейший санитар
больницы. Проходя мимо Коробова, он усмехнулся, сложил большой и
указательный пальцы правой руки ноликом - все в порядке, дескать - и
вразвалочку зашагал дальше. Больше всего он был похож на медведя, которого
хохмы ради облачили в явно тесный ему белый халат.
- Кто это? - не понял Коробов.
- А вы что, не знаете? - изумилась Вострикова. - Рокгруппа "Отбойный
молоток". Снимают в "танке" видеоклип. Ардалион Витольдович вам разве не
говорил?
"Танком" в больнице прозывалась довольно большая комната для особо
буйных, в которой не было абсолютно никакой мебели. Стены, пол и потолок
"танка" были обклеены толстым-толстым слоем пеноплена.
- Не успел, значит. За валюту, что ли?
- Ну да. Денег на лекарства, сами знаете, почти не выделяют. Только
за счет родственников больных и выкручиваемся. Но не у всех они -
богатенькие Буратины.
Они подошли к "люксу" - одной из лучших отдельных палат больницы.
Только вряд ли Бурлацкий осознает, какой чести удостоился.
Ардалион Витольдович сидел на кровати. Его босые ноги стояли на
красивом серебристо-сером паласе. Взгляд, как всегда после аминазина,
мутно-сосредоточенно-отстраненный. Коробов называл его - коллапсирующий.
- Ардалион Витольдович, как вы себя чувствуете?
Главврач медленно повернул голову в сторону вошедших, наклонил ее,
словно прислушиваясь. И было совершенно очевидно, не к словам Родиона
Гордеевича он прислушивается, но к чему-то еле слышному, но неизмеримо
более важному в себе самом.
- Анекдот! Нет, ты подумай только: просто анекдот! - сказал он вдруг
низким, как у генерала Лебедя, голосом. Лицо Бурлацкого исказила
болезненная гримаса.
- Не нужно, Родион Гордеевич! - шепнула старшая медсестра.
- Я сам знаю, что нужно, а что нет, - вспылил вдруг Коробов.
Ну вот, ни с того, ни с сего... Ничего, пусть знает свое место. А то
все завотделениями на цыпчках уже перед нею ходят.
- Ну конечно, лучше! - подозрительно охотно согласилась Вострикова.
Они вышли из палаты.
- Бурлацкий сегодня оперативку почему-то на час раньше созвал, -
продолжила рассказ о происшествии Галина Игнатьевна, хотя Коробов и не
просил ее об этом. - А когда все собрались, вдруг сказал эти же самые