"Владимир Гусев. Фрагментарное копыто неподкованной собаки" - читать интересную книгу автора

преследует теперь уже мою карету, а отряда что-то не видно.
- Живее! - кричу я кучеру. - Если нас догонят разбойники, следующая пуля -
твоя!
Кучер нещадно хлещет лошадей, однако расстояние между нами и
преследователями неуклонно сокращается. Я пытаюсь перезарядить пистолет, но
дважды просыпаю порох и оставляю эту безнадежную затею.
Служанка привела Мари в чувство, и моя невеста с ужасом - но и с тайной
надеждой - посматривает в окно.
Выйти одному против трех дюжих слуг, худо-бедно обученных владеть шпагой,
- это было бы даже интересно. Но если они вооружились дубинами...
- Стой! Осади! - кричу я кучеру, сообразив наконец, что чем быстрее мы
едем, тем позже нас настигнет отряд. Нужно было сразу принять бой, тогда бы все
уже было решено. - Не волнуйся, дорогая, - успокаиваю я Мари. - Разбойников
всего лишь трое. Сейчас я с ними покончу.
Мари снова лишается чувств. Я открываю дверцу, выскакиваю из кареты, мчусь
к лошади. Кучер, сообразив, что от него требуется, помогает мне распрягать
лошадь, но сделать это мы успеваем: разбойники уже рядом.
Я стреляю в Геца. Он поднимает лошадь на дыбы - и я лишаюсь ее, самой
дорогой и красивой лошади в моей конюшне.
Надеясь, что при падении лошадь сослужит мне последнюю службу и придавит
хотя бы ногу Геца, я уворачиваюсь от удара дубины, благоразумно не пытаясь
парировать его шпагой, и бросаюсь к главному преступнику. Но Гец уже на ногах.
Мы скрещиваем клинки. Второй сотоварищ Геца тоже пытается достать меня, я
уклоняюсь и от его дубины, и от лошади, едва избегаю выпада Геца и кричу:
- Трус! Ты боишься сразиться со мной, как подобает мужчине!
- Не трогайте его! - немедленно приказывает Гец своим приспешникам. - Он
мой!
Гец выше меня почти на две головы. К тому же я хром от рождения. Но шпага
в значительной степени уравнивает наши силы. А с учетом того, что владею я
клинком, как всякий дворянин, намного лучше своего бывшего слуги...
Удары Геца яростны, но плохо подготовлены. Мне непросто парировать их - но
лишь потому, что он гораздо сильнее меня физически.
Пока еще сильнее.
Мне удается дважды легко ранить Геца, прежде чем он начинает понимать: я
просто играю с ним, чего-то выжидая. Атаки Геца становятся еще более яростными.
Я, отражая их, стараюсь не выпускать из виду двух других беглых слуг. Не
сомневаюсь, подставь я им хоть раз спину - и, несмотря на приказ Геца, дубина
не замедлит опуститься на мою голову. Чернь есть чернь...
Наконец слышится топот копыт, Поняв, что попал в ловушку, Гец бросается к
наполовину выпряженной лошади, двумя ударами шпаги обрубает постромки. Двое его
приспешников тем временем пускают в ход дубины. Но то, что их двое, оказывается
мне на руку. Бестолковые слуги только мешают друг другу. Столкнувшись, они едва
не выпадают из седел.
Гец, вскочив на лошадь, подъезжает к карете и открывает дверцу. На порожке
показывается Мари. Но нас уже окружают всадники. Двое приспешников Геца во весь
опор мчатся к лесу. Я бросаюсь к карете и, пеший, нападаю на конного Геца.
Мари не может не оценить мою храбрость.
- Не убивать! - приказываю я. - Он нужен мне живым!
Но Гец уже никому не способен причинить зла. Его умело сбрасывают с
лошади. Мари так и остается стоять на подножке кареты. Глаза ее полны слез.