"Валерий Гусев. Шпагу князю Оболенскому! (Повесть про милицию)" - читать интересную книгу автора

Валерий Борисович ГУСЕВ

ШПАГУ КНЯЗЮ ОБОЛЕНСКОМУ!

Повесть


Мой приятель... не умеет
рассказывать красно и витиевато; желаю,
чтоб интерес самого происшествия
заменил для моих читателей красоту
рассказа.

В. О д о е в с к и й

Над моим письменным столом висит фотографический портрет молодой
красивой женщины, одетой в старинное платье. На тонкой обнаженной руке,
подпирающей маленькую изящную головку, покачивается сложенный веер. Ее
волосы собраны в высокую прическу, прозрачные глаза с удивительно длинными
ресницами смотрят с задумчивой грустью.
Когда у меня плохое настроение или неспокойна совесть, я сажусь к
столу и отпираю верхний ящик. Там, среди старых писем и газетных вырезок с
моими материалами, лежит черная женская перчатка на левую руку и маленький
двуствольный пистолет. Такие носили когда-то в узких карманах, которые так
и называли - пистолетными. Эти карманы и сейчас остались на мужских
брюках, но держат в них чаще всего медную мелочь или зажигалки и называют
неуважительно и несколько игриво - пистончиками.
Крошечный пистолет уютно ложится в ладонь; с удовольствием пощелкав
курками, я кладу его на стол и вынимаю из перчатки помятый клочок бумаги.
"Помни Дубровники до смерти", - написано на нем, а вместо подписи
нарисован череп с сигаретой в зубах.
"Помни Дубровники..."
Я и так никогда не забуду мрачный графский дом, гостиницу в его
флигеле и мой номер, где мне чудились хриплый бой часов и звон ржавых
цепей после двенадцатого удара. И где начались те события, в которых
трагически сплелись в один загадочный узор очарование старины и жестокая
реальность.


Это случилось, кажется, на третий день моей командировки. Поздно
вечером я возвращался в гостиницу. Дождь, моросивший весь день, неожиданно
кончился, и стало удивительно тихо. Так тихо, как может быть только в
глухом, забытом городке. Высоко на дереве испуганно, видно, спросонок,
вскрикнула какая-то птица, сорвалась тяжелая дождевая капля, поскакала
вниз и звонко шлепнулась на прилипший к скамейке листок.
Но тишина эта не радовала: была она неестественной и тревожной.
Некстати вспомнилось, что флигель стоит на краю заброшенного кладбища и
окна моего номера выходят прямо на его полуразрушенную ограду и что вчера,
среди ночи, кто-то звонил мне в номер и глухим далеким голосом просил к
телефону князя Сергея, уверяя меня, что он бывает здесь по ночам. Если это