"Валерий Гусев. Не стреляй первым ("Давите их, давите" #2) " - читать интересную книгу автора

Точнее, ждал какой-то тупой жлоб. Судя по количеству одинаковых окурков на
полу, лужице в углу и смятой обертке от "Сникерса", он, бедолага, маялся
здесь уже давно, И нетерпеливо сделал шаг мне навстречу: сейчас застрелит
меня и побежит в сортир. Или здесь обделается.
- Простите, вы Сергеев? Алексей Дмитриевич?
Как говорит Женька, я и бровью не моргнул, и глазом не повел. Тем более
что он, как придурок, уже тянул правую руку из кармана. Сделать его было
нетрудно, например, выбросить в окно за его спиной. Но, во-первых, это
недостаточно эффективно, потому что невысоко и козырек над подъездом, а
во-вторых, еще рано. Федорыч давно мне наказал, чтобы я ни в коем разе
первым не стрелял - нельзя мне, беречься надо.
- Сергеев? - переспросил я, припоминая, наморщив недовольно лоб. - На
шестом, по-моему. Да он вроде и выехал недавно. - И я пошел, дальше,
закуривая на ходу, не оборачиваясь, не изъявляя желания врать в ответ на
дальнейшие расспросы. Ведь я немножко честный. И денек-другой выгадал для
себя.

В родной конторе Женька так отчаянно бросилась мне на шею, будто я не
вернулся, а попрощаться зашел. Стало быть, так оно и есть, уж Женьке-то все
известно, наперед за месяц. Даже то известно, чего и на самом деле нет.
- Ты так и знай, - горячо шептала она мне в ухо, когда мы в обнимку
ввалились в кабинет шефа, - как только твоя прекрасная Яна наконец-то совсем
тебя бросит, я первая на очереди. Я тебя сразу приму. Любого. Хоть пьяного,
хоть раненого.
- Отлепись от него, - устало сказал шеф. - Садись, Леша. А ты нам кофе
сделай.
- Я с вами посижу, - потребовала Женька.
- Ладно, - миролюбиво согласился шеф. - Посидишь. Только за дверью.
Плотно прикрытой.
- Вы жестокий человек. - Она демонстративно, закатив в артистическом
любовном экстазе свои зеленые глазищи, поцеловала меня в щеку, окутав
облаком золотых волос и царапнув ресницами, и направилась к дверям. - Я ведь
за ними так соскучилась.
- Хлопнешь дверью - уволю, - успел предупредить Федорыч. - А будешь
подслушивать - застрелю. Ну что, Леша? Как дела? Не совсем ли худо?
Я рассказал ему о встрече в подъезде. Он нахмурился.
- Рановато охота началась. Я думал, у нас еще время есть.
- Да они давно уже примериваются. Ноосторожничают.
- Не гордись. Просто они еще не знают, что у тебя за спиной никого уже
нет. Наши тебя враз сдадут при случае. Неудобный ты теперь человек. Для
многих.
Я пожал плечами. Что тут возразишь? Вошла Женька с подносом, пяткой
захлопнула дверь и восторженно пропела, как прожженная подхалимка:
- Кофе, Иван Федорыч, получился!.. Как юная мулатка...
- Не развивай, - оборвал ее шеф. - Опять краснеть заставишь.
Женька подмигнула мне, расставила и наполнила чашки. Три, между прочим.
По рассеянности. С легким намеком. Выудила откуда-то сигареты, щелкнула
зажигалкой и сделала такой безумно утомленный вид, бессильно упав в кресло,
что выгнать ее из кабинета мог теперь только безжалостный палач, закаленный
кровавыми десятилетиями своего нелегкого труда. И то - со слезами на глазах