"Валерий Гусев. Выстрелы в ночи" - читать интересную книгу автора

лечебно-трудового профилактория.
- Трогай! - закричал он, садясь в коляску Андреева мотоцикла, и
свистнул так звонко и заливисто, что с куполов церкви сорвались голуби, а
дремавшая неподалеку на лавочке бабуля вздрогнула и испуганно
закрестилась, сердито бормоча.
- Тихо, тихо, - улыбнулся Андрей, - а то я вместо села в отделение
тебя доставлю.
Дорогой, пока ехали Дубровниками, Тимофей, как бойкий птенчик в
гнездышке, вертелся в коляске, все время смеялся и что-то говорил,
поворачиваясь к Андрею, но тот почти ничего, кроме отдельных слов
("вино... жизнь... со стороны... Зойка... вино... доченьки... жуть...
вино"), не слышал и только время от времени согласно кивал головой, чтобы
не обидеть Тимофея, не омрачить его радости.
Уже на окраине, у переезда, участковый вдруг остановился, мотоцикл
заглушил и, бросив Елкину: "Посиди", - пошел к пивному ларьку, около
которого - он заметил - назревал беспорядок.
Тепленькие мужики, горланя, размахивая кружками и кулаками, угрожающе
теснили какого-то прилично одетого гражданина. Тот не пугался, стоял,
лениво прижавшись спиной к обитой железом полочке ларька, и, опираясь на
нее локтями, развязно держал в руках кружки с пивом, спокойно улыбался,
как скалился.
Андрей видел: так же опасно улыбаясь, он, не торопясь особо,
выплеснул пиво под ноги окруживших его мужиков, ахнул кружки о полочку -
зазвенело, брызнули осколки, - и в руках его оказались, как кастеты,
крепкие ручки со сверкающими острыми обломками... Мужики примолкли,
переглянулись.
- В чем дело, граждане? - Андрей уверенно протолкался сквозь толпу,
остановился перед отважным гражданином. - Бросьте в урну ваше "оружие",
подберите осколки и уплатите за разбитые кружки. В чем дело, граждане?
Продавщица, получив деньги, испуганно хлопнула окошком, спряталась от
греха. Мужики загалдели - враз, все вместе:
- Без очереди лезет! Обзывается всяко! Урка тюремный! Он - человек, а
мы что - не люди? Прибери его, милиция!
Андрей оглядел толпу, послушал и повернулся к "урке". Тот уже не был
так спокоен, но вида не показывал. Что-то насторожило Андрея, что-то в нем
не нравилось, не так было. И главное - не то, что он умело, опытно
превратил кружки в страшное оружие, а другое - пока еще неясное.
- Спасибо, лейтенант, выручил. Может, и я когда тебе пригожусь.
Совсем оборзели - хулиганье! Как собаки бросаются! - Он почти заискивал,
но не явно, в меру, соблюдая достоинство.
- Пройдемте. - Андрей взял его за рукав, отвел в сторону.
Мужики расступились, ворча, пропустили их, сдерживаясь, чтобы не дать
задержанному хорошего пинка напоследок.
- Документы прошу предъявить, - сказал участковый.
- Да ты что, лейтенант? Меня чуть не пришили, и я же отвечать должен!
Ты даешь!
- Документы! - спокойно, но уже настойчиво повторил Андрей и
настороженно смотрел, как он зло лезет в карман, достает бумажник, как
подрагивает его чуть раздвоенный подбородок, подергивается бритая щека.
Вот оно что! Выбрит, но в волосах сухие травинки, костюм новый, а уже