"Сергей Гжатский. Колодец " - читать интересную книгу автора

остинки впивались в голые подошвы, но женщина не чувствовала боли. Ее
подгоняла лишь одна мысль: поскорее добежать до посадок и взобраться на
дерево! В этом она видела единственное свое спасение от обезумевшей скотины.
Ближайшим деревом на ее пути встала старая береза с корявым и толс-
тым, в туловище человека, стволом. То что надо! Однако ветви дерева
начинали расти довольно высоко над землей. Добраться до них по гладкому,
скольз кому стволу было весьма проблематично.
Но это не остановило Варьку. Чувствуя за спиной близкое горячее дыхание
и дробный топот жеребца, она, не помня себя, с проворством белки
вскарабкалась на верхушку березы и уселась на толстый сук, как клещ
вцепившись в ствол. Только после этого она почувствовала себя в безопасности
и стала постепенно приходить в сознание. Ее губы при этом помимо воли сами
по себе шептали путающиеся строчки молитвы: "Отче наш".
Но и Гром не собирался отступать. Он встал на дыбы и саданул копытами
по дереву. Они врезались в ствол на какие-то миллиметры ниже розовых
пяток хозяйки. Добыча ушла-таки от него и это взбесило растворенную в
скотине сущность. Жеребец разочарованно заржал и принялся галопом выписывать
круги вокруг березы, нет-нет да и косясь выпученным глазом на чудом
спасшуюся от него женщину.
"Ничего! - со злорадством думал растворенный в биополе животного
"удав",
- Долго она так не высидит. Мышцы занемеют и она свалится под копыта.
Тут то
я ее и затопчу!"
Часа два не смолкая взывала Варька о помощи, пока не сорвала голос и не
охрипла. Но ее так никто и не услышал. Да и как услышать за околицей, на
отшибе?
Спина, поясница и руки с ногами у Варьки ужасно затекли от неудобного
сидения. Она с трудом удерживалась на ветке. Отчаяние охватывало ее при
мысли, что вскоре может наступить конец, что рано или поздно она все равно
свалится с дерева коню на растерзание. А тот и не думает уходить:
носится вокруг без остановки как угорелый и все на нее, Варьку, зырит да
угрожающе скалится...
...Чем бы закончилось это дело для Наумовой сказать трудно, но только
спустя еще пять минут организм коня не выдержал напряжения. Гром на
скаку вдруг вскинулся, вытянул шею и заржал пронзительно и тоскливо. Из его
пасти
вырвался фонтан кровавых брызг и жеребец как подкошенный рухнул в
траву.
При падении он со страшным хрустом сломал себе шею. Вместе с конем
прекратила существование и квазиживая энергосущность...

* * *

Не успели на деревне с приличествующими моменту ахами и охами
обсудачить Варькино приключение, как к вечеру приспело новое событие, по
накалу страстей, трагизму и душераздирающим подробностям, несомненно
затмевающее первое.
Невольными свидетелями разыгравшейся в поле драмы стали колхозные
доярки, среди которых находилась и оправившаяся к тому времени Наумова. Они