"Сергей Гжатский. Колодец " - читать интересную книгу автора Тринадцать из этих празднеств посвящены Богине-Луне и отмечаются
ежемесячно во время полнолуния. Луна всегда связывалась с матриархальными культами! Лунные празднества называются эсбатами. Восемь других праздников связаны с культом Солнца и Рогатого Бога! Каждый праздник делится на три части. Во время первой язычники обра- щаются с молитвами и просьбами к богам, во время второй осуществляют раз-личные церемонии низшей, менее значительной магии - лечение, прием в общину новых членов, привлечение личного благополучия и удачи и т. д. Третья же часть праздника целиком посвящается отдыху, пирам, беседам и веселью. Обязательное блюдо на подобных пирах - овсяное печенье с изюмом и финиками. Из напитков предпочтение отдается различным сокам или белому вину, которое в наших краях с успехом заменяет брага или медовуха... Но, тс-с-с! Начинается самое интересное, давайте пока помолчим и посмотрим. В этот момент со стороны дуба донесся удар бубна. Это было что-то нове нькое и Симаков с женой, вновь обернувшись к хороводу, увидели под деревом высокую и стройную молодую женщину в белом платье. Она подняла бубен над головой и стукнула в него еще раз. Оказалось, что это был сигнал хороводу, который все это время кружил вокруг дуба по часовой стрелке. Но после удара бубном, остановился, а затем повернул движение вспять. Лица девушек при этом выдавали их крайнюю напряженность и сосредоточенность... Симаков насчитал семь кругов против часовой стрелки. Снова звякнули бубенчики и хоровод остановился. Девушки, как одна, подняли руки вверх и одновременно хлопнули в ладоши. Затем, опустив руки на бедра, все синхронно повернулись вокруг оси и встав лицом к дубу, поклонились ему в пояс, потом В это время опять прозвучал бубен и хоровод вновь начал кружение, но на этот раз по часовой стрелке. Семь кругов, остановка и три поясных поклона дереву... Так повторилось семь! раз. Наконец, отбив последний поклон, хоровод распался и его участницы гурьбой вернулись к остальным. Сразу вслед за этим, из-за спин старцев появился человек, одетый во все белое. Он походил на киношного белого ниньзю или ожившую мумию - лицо его прикрывали плотно наложенные бинты. Только в оставленной щелочке блестели горящие глаза. Ниньзя встал спиной к костру и низко поклонился старцам. Те в свою очередь приветствовали его легкими кивками. Два стоящих по краям патриарха, сблюдая достоинство, с неповторимой грацией по очереди протянули ниньзе какие-то предметы. Симаков не без труда рассмотрел, что это были кусок белой материи, размером раза в три больше обычного носового платка и, блеснувший в свете костра, золотой серп! Ниньзя уложил серп на платок, поцеловал и протянул третьему старцу, стоящему в середине. Тот поднял свой посох и коснулся им серпа. Толпа, в гробовом молчании следившая за ними как по команде разразилась криками радости. Два других патриарха повторили жест старшего предводителя и тоже скрестили свои посохи на серпе. Толпа что-то запела, послышался смех. Целую минуту серп и три посоха представляли одно целое. Наконец старики одновременно убрали их и белый ниньзя с поклоном сделал шаг назад и в сторону, чтобы не угодить в огонь круглого костра за спиной. Здесь он бережно завернул серп в материю и сунул |
|
|