"Сергей Гжатский. Колодец " - читать интересную книгу автора

краев, они передали их трем специальным женщинам, которые поджидали в
сторонке.
Женщины в свою очередь, подхватив ковшики, разошлись по сторонам и
понесли их каждая к своему заранее выбранному костру, где часть крови
выплеснули в огонь. Пламя в ответ затрещало и это было, по-видимому, добрым
знаком, так как остальные друиды разразились довольными восклицаниями.
Женщины поклонились пламени и вновь сошлись под дубом. Здесь они стали
кружить вокруг дерева и пританцовывая кропить его корни кровавыми каплями.
Непонятный ритуал все еще продолжался, а к собравшимся возле камня
"приглашенным" уже стали подходить молчаливые тени и за руку уводить их
куда-то в полумрак поляны. Возле обломка осталась только чета Симаковых...
Михаил Степанович, не отрывая глаз от разбрызгивающих кровь женщин,
старался следить и за окружающей обстановкой. Поэтому он без труда заметил,
что одну пару повели прямиком к кострам, другую к дубу, а одинокую женщину -
к основной массе пирующих друидов. Ему стало интересно, как их будут
исцелять, но его отвлекла Клавдия:
- Смотри, Мишь, смотри! Бр-р-р! Гадость какая!
Симаков посмотрел, куда указывала жена, и увидел, что женщины с
ковшиками уже вернулись от дуба к патриархам. Встав рядком, они протянули им
свои посудины. Старцы степенно приняли ковшики и сделали из них по три
глотка каждый. Затем, обернувшись, передали ковшики стоящим сзади жрецам,
выстроившимся в иерархическую шеренгу по старшинству. За жрецами, колдунами
и лекарями следовали уже простые друиды. Братины с кровью пошли гулять по
толпе. Каждый друид, сделав один-единственный глоток, передавал ковшик
дальше...
- Эка невидаль! - хмыкнул Симаков, - Старообрядец дед Антифей из
Дубини-
но до сих пор пьет кровь каждой зарезанной на селе скотины! Ему
деревенские сами несут, кто в кружке, кто в миске... А ну, погодь-ка! Муж
Клавдии насторожился, потому, что белый ниньзя внезапно отделился от
патриархов и быстрым шагом направился в их с Клавдией сторону, держа в руках
завернутый в полотно плод Омелы. Симаков во все глаза смотрел на него и
голова у него все больше и больше шла кругом. Он окончательно угадал и эту
походку и человека, скрывающегося под бинтами. Открытие было настолько
неправдоподобным и ошеломляющим, что он на время лишился дара речи. Именно
этого человека он меньше всего ожидал встретить в таком месте и в такое
время!
- Митрич? Никак ты? - негромко окликнул он подходящего ниньзю и приста-
льно вгляделся в щелочку между бинтами. Клавдия, услышав мужа, вскрикнула и
закрыла рот платком. Ее взяла оторопь, она не знала что и сказать.
Ниньзя же на вопрос Симакова разразился сухим трескучим смешком:
- Хе-хе-хе! Угадал-таки, соседушка! Я это, я... Наслышан про ваше с
Клавкой горе, Миха... Жалко мне вас стало, вот и решил пособить... А что
хитростью зама
нил вас на наше празднество, так не обессудьте, по-другому бы вы и не
пошли...
Для вашей же пользы старался. Дык, ладно! Таперича всем молчок: лечить
начну!
- Что ж раньше-то не брался, дед, коли можешь? - нарушила запрет
потрясенная Клавдия.