"Вольф Хаас. Приди, сладкая смерть " - читать интересную книгу автора

сейчас?
- Вот поэтому я и удивился.
И начальник вокзала как-то смущенно посмотрел на Бреннера.
Железнодорожник с лошадиным лицом и в самом деле теперь вдруг сделался
немногословным, как французский фильм.
- Что значит "удивились"? - захотел узнать Шимпль.
- Я удивляюсь, что вы-то здесь делаете. Союз спасения его уже пять
минут как забрал.
- Что значит "Союз спасения"?
- Ну, Союз спасения, он и есть Союз спасения.
- Хорошо, а вы что, им тоже позвонили?
- Да нет.
- Что значит "да нет"?
Вот видишь, это пример того, о чем я всегда говорил - Шимплю бы надо
быть переводчиком или там профессором, это для него подходящие были бы
профессии. Но для водителя службы спасения он просто чересчур нервный.
В особенности теперь. К тому же еще этот старый железнодорожник
говорит:
- Я тоже очень удивился, что они приехали. Да еще на пять минут раньше
вас.
По правде говоря, тут и Бреннер слегка занервничал. Потому как ты вот
чего не забывай. Для спасателя Красного Креста нет ничего хуже, чем
позволить Союзу спасения спереть у тебя из-под носа носилки с пациентом.


3

К концу смены Бреннер уже совсем забыл про происшествие на вокзале
Франца-Иосифа. Он ведь не мог знать, как часто ему придется в ближайшие дни
вспоминать про украденного бомжа. А может, у него и было какое-то
предчувствие, и поэтому он сидел в тот вечер в своей квартире в таком
паршивом настроении.
До девяти он смотрел телевизор, а потом как-то незаметно впал в
задумчивость. Мне бы не хотелось говорить - в меланхолию, просто у него была
легкая хандра. А ведь еще его бабушка раньше при всяком удобном случае ему
строго так внушала: "Ибо сказано: не предавайся размышлениям!"
И теперь, когда он так вот сидел в своей квартире, ему бы нужен был
кто-то, кто мог взбодрить его и сказать: "Не впадай в задумчивость!"
Однако признак истинной задумчивости - это когда ты размышляешь не о
чем-то конкретном. Так сказать, размышления ради размышлений. А сегодня
вечером Бреннер все-таки ломал голову над тем, стоит ли ему спуститься в бар
выпить пива или нет.
Ну конечно, если размышлять три часа о подобной проблеме, то это почти
уже настоящее размышление. Из своей квартиры ему было видно, что в подвале
под дежуркой, где был бар, горит свет. Каждый вечер там играли в покер, и
его коллеги делали такие ставки, что лучше не задавать вопросов. Рисковать
при поездках на вызовы настолько вошло у них в плоть и кровь, что им
требовался риск еще и после работы.
Но вместо того, чтобы спуститься вниз, он размышлял о том, как впервые
в жизни увидел устроенный в подвале бар.